РАЗОБЛАЧЕНИЕ

      Необходимость раскрытия реакционной сущно­сти НБП назрела с самого дня по­явления этого по­литиче­ского лохотрона. Однако идей­ные вдох­новители на­ционал-большевизма, на­чиная с ультра­правого Ду­гина, сделали все, дабы за­труднить подобное разо­блаче­ние, ста­раясь по­лу­левацкой фразеологией представить себя в каче­стве революционных освобо­дителей трудо­вого народа, что весьма роднит их так­тику с поведением германских нацио­нал-социали­стов тридцатых годов. По­нятно, что связано это не только с по­требностью нацболов привлечь на свою сторону массовку самых неоднородных взглядов – от клиниче­ских правых до неиску­шен­ных в теории лева­ков, но и с желанием не забегать вперед об­щест­вен­ной коньюктуры.

      Любопытно, насколько нагло те немногочис­ленные из нацболов, кто может внятно пересказать программу собственной партии, приспособились тракто­вать ее в угоду своим сиюминутным интере­сам. Впрочем, смысл этого доку­мента на­столько завернут в мета­физику и двусмыслен­ные формули­ровки, что уме­лый пропаган­дист вполне может, жонг­лируя общими понятиями, подсо­вы­вать и нео­нацистам и социали­стам, соответст­венно, то нацио­нал-шовинист­ские, то более или менее классовые его слоганы. Кстати, на съезде НБП в 2003 году, где на­верняка присутст­вовало немало людей с ин­туитивно-ле­выми взгля­дами, принятие новой редакции про­граммы не вызвало ни дискус­сий, ни даже сколько-нибудь замет­ного интереса со сто­роны делега­тов.

      Аморфность взгля­дов при жесткой дисциплине всегда было отличительной чертой нацист­ских политических сект, а в случае с НБП все признаки сектантства налицо.

      Сама парадигма национал-большевизма в своей элитарности нико­гда не под­разумевала в массах способ­ности адек­ватно ее воспри­нять, и не искала под­держки ни у одной сколько-нибудь существенной социальной группы. При чем «элитарность» эта обусловлена не глуби­ной научной модели, а марги­нально­стью ее субъ­екта, мышление которого чуждо лю­бому классу. Но если НБП не прини­мает массы в рас­чет, то для кого она делает револю­цию?

      Решайте сами. Зачи­натель одного из региональ­ных отделений НБП как-то заметил:

      «Главное не гово­рить народу, что мы фаши­сты, народ не поймет».

      Он же однажды выдал, что опи­санная в из­вестном романе Оруэлла «1984» чудо­вищная антиуто­пия – ни­что иное, как воплощение на­ционал-боль­шевист­ских идеа­лов, и к по­строе­нию именно такого государства Партия должна стре­миться. Комментарии, надеюсь, излишни.

      Революционность лимоновщины не ме­нее сомни­тельна, есть основания считать, что национал-большевизм в России мо­жет послу­жить есте­ственным приемни­ком либе­рализма, мирно переняв власть из рук правящих буржуаз­ных партий. Об этом про­сто кричит классовая пози­ция НБП, выдаю­щая в лимоновщине разновидность крайне правой реакции – фашизма. Как правило, нацболы отме­тают все подоб­ные упреки, ссыла­ясь на интернациональный состав партии. Од­нако, во­преки обыва­тель­скому стереотипу, фа­шизм вовсе не тожде­ствен тер­мину «расизм», он содержит в своей теоретической архи­тектуре не столько нацио­наль­ную, сколько социальную компо­ненту. Поэтому мы, дабы не вдаваться в частно­сти вроде сомни­тельных аналогий нацбольской символики с гитле­ровской, кос­немся, главным образом, классовой природы фашизма.

      Начать с того, что определение фашизма не исчерпывается дикта­турой крупного капитала, гово­рить так – зна­чит плавать на поверх­ности, уце­пившись за избитый агита­цион­ный шаб­лон, и не откры­вая суть вещей. В сере­дине тридца­тых Гитлер сам подвер­гался нападкам со стороны боль­шей части оли­гархических кланов, ори­ентиро­ванных главным образом на сырьевое обслуживание ино­странной промыш­ленности и вывоз прибыли из страны, а соответ­ст­венно, недовольных его полити­кой изоля­ционизма. В то же время союзниками фашистов среди бур­жуа­зии стали Крупп, Фар­бен, которые были связаны с круп­ным госу­дарственным бизнесом и имели интерес в развитии национальных производи­тель­ных мощностей Германии с последующим инвестированием зарубеж. Та­ким образом, нацисты выражали чаяния узкой группы «патриоти­ческого» капитала, подавив в итоге все конку­рентные ей буржуаз­ные силы. Они сыграли на разногласиях внутри бур­жуазии, со­стоящих в том, что «компрадоры» могли лишь при­слу­живать зару­бежным империали­стам, а «патриоты» сами имели импе­риали­сти­ческие амбиции. Что же касается рабочего класса Германии, то главное, что ему на тот момент было нужно – это стабильность, были востребо­ваны в народе и идеи нацио­нального реванша.

      Акку­ратно вы­страивая свою предвы­борную тактику, Гитлер пришел к вла­сти, про­тискиваясь в щель между пролетарскими и буржуаз­ными интере­сами в тот кризисный мо­мент, когда на словах был способен пред­ложить оппо­зиционным мас­сам достаточно популяр­ные, в какой-то мере революци­онные ре­шения, чтобы повести за собой их боль­шинство.

      В то время, когда у круп­ного ка­питала не оставалось дру­гих средств для под­держания прежнего status quo, кроме как отдать государство в руки тех, кому, собст­венно, власть была нужна больше, чем коренные перемены в обществе.

      В своей книге «Майн кампф» Гитлер открыто признаётся в том, что фашисты должны были украсть красный цвет у коммунистов, чтобы их победить. Так же он ук­рал слово «социализм».

      Нацистская про­грамма в 21 пункте предусматри­вала, между прочим: устранение не­трудовых доходов, конфискацию всех военных прибылей, национали­зацию всех трестов, участие рабочих в прибылях больших предпри­ятий, конфискацию земли без возмещения для коммунальных целей и смертный приговор для спекулянтов.

      Рыночная экономика, за которую ратуют поборники либеральных ценностей, рано или поздно приходит к государственному капитализму, допуская государственное вмешательство в дела бизнеса на стороне монополи­стических буржуазных группировок. Причем из-за необходимости перманентного расширения рынка сбыта, госкапу почти всегда сопутст­вует империалистическая политика. В условиях, когда национальный капитализм расширяется вне пределов государ­ства, а основная зона его развития – слаборазвитые страны, правя­щей кликой стано­вится особенно востребована идея «классо­вого со­трудничества», способ­ная обезопасить тылы империалистиче­ской бур­жуазии в ее захватниче­ских стремлениях

      Задачей капиталистов на этом этапе является снижение активности отечественных трудя­щихся масс в их борьбе за экономиче­ские интересы и политическое господство. Здесь и приходит на помощь фашизм.

      По теории отца ко­ричневой чумы Муссолини, фашизм – тоталитар­ный буржуазный строй, огра­ничен­ный пределами одного государ­ства, при кото­ром на основе сглаживания экономических противоре­чий между отечест­венной буржуазией и пролетариатом возни­кает их межклассовый союз, скрепленный на уровне эксплуататоров и эксплуатируемых идеями на­ционального самоутверждения.

Этими идеями правящий класс готов оправ­дать все: и империалистическое расширение в сторону сосед­них стран, и экс­плуатацию более слабых народов. Собст­венно, доходы от эксплуатации зарубежной рабочей силы и дают возмож­ность умиротворять классо­вую борьбу внутри метрополии. Объяв­ляется, что компромисс с патрио­тической буржуазией гарантирует матери­альное благополучие трудя­щихся, общество получает при­зыв сплотиться и забыть разно­гласия между богатым и бедным, а тем самым, под спудом патриотиче­ских лозунгов, классовое в соз­нании рабочего заменяется национальным. На кратковремен­ный период такой союз пролета­риата и буржуазии действительно возможен, сему пример – незаурядная популярность гитлеровской диктатуры среди немец­ких рабочих. Однако непри­миримость соци­ального конфликта в условиях частной собственно­сти дает о себе знать, и зачастую рабо­чий класс осознает это лишь в тот момент, когда все социальные слои уже оказываются в подчи­нении буржу­азным интересам, будучи повя­занными друг с другом кровью завоеванных народов либо угнетенных националь­ных меньшинств. Капи­тализм способен решать проблемы только за счет создания новых: так, например, фашизм только переносит основную ношу капиталистиче­ской эксплуатации с местного наем­ного труда на рабо­чую силу соседних стран, скованных с метропо­лией финан­совыми связями.

      Происходит т.н. де­пролетариза­ция страны-империалиста, что мы, кстати, можем на­блюдать на примере США и стран Ев­ропы, перенесших тяжелую промыш­ленность в третий мир. Мера эксплуатации национальных рабо­чих в данном случае задается степе­нью империалистического влияния государства, но, так или иначе, условия жизни большинства бед­ноты фа­шизм улучшить не способен, а потому соци­альные низы попадают в бес­правную катего­рию «людей низшего сорта», чьё воз­му­щение власть подавляет вооруженной силой, пользу­ясь на то пра­вом, которое подразу­ме­вает сам менталитет фашизма, утверждающий прева­лирование нацио­нального интереса над клас­совым и тем более индивидуаль­ным.

      Делясь колониальными прибылями, капиталисты примиряют с режимом только привилегированную часть отечественного рабочего класса; как правило, это ограниченное число работников высокотехноло­гичного производства. Тем самым над пролетариатом возвышается мелкобуржуаз­ный сегмент рабочей аристократии, отделяемый от своей социаль­ной группы пропа­стью матери­ального неравенства и необ­ходимый режиму в каче­стве агента лояль­ности среди лишенных средств производства масс.

      Фашизм объединяет госаппарат и монополистический капитал. Это мо­жет произойти и под видом национа­лизации природных ресур­сов или даже частной промышленности, которые на самом деле лишь переходят под кон­троль бю­рократии. Чиновники, в свою очередь, являются уже сотруд­никами огромного государства-корпорации, управление которым нахо­дится в руках у владельцев крупнейших монополий. Власть приобретает пол­ную автаркию и оконча­тельно выходит из-под контроля населения, поскольку фашизм упраздняет демократические свободы, устанав­ливая самодоста­точную диктатуру пар­тийной элиты. В официозе преобладают на­ционально-религиозные и тради­ционалистские тенденции, провоз­гла­шающие строгую субординацию между раз­личными слоями общества, а также полное подчинение свобод граж­данина интере­сам государства, которое опять же, представляет собой институт чи­новничьей диктатуры. В программе НБП есть фраза: «права и свободы лично­сти уступят свое место интересам на­ции», и далее: «общество будет строиться на началах строгой иерархии и желез­ной дисциплины». Ступенчатая общест­венная иерархия – фунда­ментальный принцип фашизма, который узакони­вает разделе­ние людей на группы, обла­дающие различным право­вым статусом, сегрегируя человеческий род по нацио­нальному, социальному, половому, религиозному или любому другому при­знаку. Национал-большевизм отличен от европейских форм на­цизма тем, что ориен­тирован не только на империали­стическое расширение, но и на радикаль­ный консерватизм – возвращение к нелепой в современ­ных условиях системе феодальной лестницы, что делает его в еще большей степени реакционным уче­нием. По версии НБП, верхушку государственной пирамиды будет занимать присягнувшая на вер­ность вождю Партия, низший уровень ие­рар­хии займут трудящиеся массы, не наделенные ни политическими свободами, ни правом на продукт своего труда, а промежуток ме­жду элитой и «чернью» – прослойка мелкой буржуа­зии, среди которой будет культи­вироваться мировоззрение пат­рио­тизма, ло­яльности и религиозно­сти. Государственный террор против угнетенных масс ста­нет неиз­бежным условием сохранения власти, иначе нацболам не удастся держать в повино­вении низшие сту­пени ие­рархии и сохранять вопиющие расслоение общества, которое окажется более социально контрастным, чем даже при рыночном капитализме. Как видно, здесь наличе­ствуют три основ­ных характерных черты фашизма – империализм (оправданный теорией превос­ход­ства русской цивили­зации), иерархия (неравенство) и тради­циона­лизм (кон­серватизм в области всех сфер общественной жизни). Мировоз­зрение партии – мифологический сборник. Мифы, боль­шую часть которых про­изводят не сами нацболы, а ангажи­рованная общест­венность, – неотъемлемый атрибут постмо­дернистского неофа­шизма, ставшего ответом на крушение в России всех либе­раль­ных про­ектов. Развеем же их:

      НБП не неформаль­ная группи­ровка и, тем более, не революцион­ная партия, а орудие в руках авантюристов с претензиями на безраздельную власть.

      НБП не часть хитроум­ного плана жидо-масонов по развалу России, как заявляют сторон­ники «теории заговоров», а про­явление мутации классового созна­ния в мире спек­такля.

      И все же НБП – это не стихийный проект револю­ционной субкультуры, как думают иные, а контр­проект реак­ции, которая, пробравшись с черного хода, су­мела занять опре­де­ленные высоты в стане радикальных оппозиционеров.

      НБП – один из возмож­ных, хотя и не самый вероятный запасной козырь бур­жуазии, который позво­лит ей сохранить за собой власть перед ли­цом угрозы пролетарской революции, возведя на трон тех радика­лов, которые будут для капита­листов меньшим злом и смо­гут обуз­дать «анар­хические» настроения народа.

      Поскольку в мире глоба­лизации освободи­тельное движение может носить не мене гло­бальный харак­тер, то стано­виться понятным и то, почему национа­лизм станет последним спа­сением для тонущего в потопе миро­вой революции капитализма. Таким образом, если для НБП и есть исто­рическая перспек­тива, то она неотрывно связана с на­следием преж­ней капитали­стической системы общественных отношений, с тира­нической властью меньшинства. Простые труженики же, поддав­шись на НБ– пропаганду и пойдя в хвосте лимо­новщины под ее надуманными лозунгами, после по­беды революции рискуют ока­заться перед необходимостью воевать с новым, окрепшим и еще более свирепым хозяином, чем нынеш­няя либеральная буржуазия. Те­перь по­нятно, почему нацболы избе­гают общения с рабочим классом, ведь на этапе борьбы за власть их основная социальная опора – это, в пер­вую очередь, мелко­буржуаз­ные шовинисты, а во-вторых, так на­зываемые маргиналы – отще­пенцы от разных клас­сов, люмпены. То есть сборище самомнитель­ных неудачников, готовых на все, лишь бы реа­лизовать свой «комплекс бунта». Такие эле­менты составляют большинство НБП. Мотив их политической активности оче­виден – надежда в один прекрасный день, проделав дорогу «из грязи в князи», занять место нынешнего правя­щего класса. Возомнив себя национальной элитой, эти люди не стремятся защитить в борьбе чьи-либо права, кроме своих собст­венных, а их хвален­ный «пассио­нарный всплеск» – не более чем производная от их собствен­ной мании величия. У большинства этих отбросов нет ни малейшей интел­лекту­альной потенции, ее заменяют несвежие продукты и псевдорадикаль­ная брехня лидеров.

      Оправдывая размытость своей классовой аудитории, апологеты на­ционал-большевизма вроде Абеля, Тишина или Лимонова до­пускают антимаркси­стские выпады, попутно обнаруживая свою полную не­компетент­ность в классовом во­просе. Поистине, иногда лучше жевать, чем гово­рить. Так, по их мнению, ленин­ская партия была не пролетар­ской, а, как и НБП – пар­тией деклассиро­ван­ных элементов. Не знаю, стоит ли комментировать эти детские сказки, или сразу от­пра­вить авторов таких выду­мок к соот­ветствующей ли­тературе, дабы те уз­нали, какую роль в дея­тельно­сти РСДРП зани­мали акти­висты из среды промыш­ленного пролета­риата, веду­щие работу по органи­зации рабо­чего класса в класс-революционер, класс – носи­тель дикта­туры. Что же касается интелли­гентского и даже буржу­азного про­исхожде­ния мно­гих революционе­ров, то к маргина­лам их отнести, тем не ме­нее, нельзя, из-за их про­летарских позиций в деле революци­онной прак­тики, ибо суть тут даже не в соци­альном составе партии, а в том, ин­тересы какого класса она выражает. Ни­как не могут наши пла­мен­ные реак­ционеры понять, почему мар­ксизм делает ставку на пролета­риат, кото­рый ка­жется им инертным и аполитичным.

      Воз­можно, так оно и есть, но в отли­чие от нацио­нал-большевизма, собственно большевизм ставит своей зада­чей радикальное продви­жение вперед современ­ных об­щественных отношений – превраще­ние общества в коммуну, где всеобщее ра­венство ста­нет га­рантией всеоб­щей свободы и усло­вием отмирания государ­ства.

      Пролета­риат же, как производитель всех материаль­ных ценностей мира, единст­венный, кто заинтересо­ван в полней­шем ниве­лировании классовых различий и НЕ заинте­ресован в вечном существовании государства как инсти­тута кон­троля, при­чем интерес его в этом вовсе не случай­ный, а напрямую экономи­ческий, порожденный исто­риче­ским прогрессом. Так что насколько бы в определенный момент времени рабочий класс не был далек от ос­вободи­тельного движе­ния, но, не обучив его рево­люционному дей­ствию, не предоставив ему средства для осуществле­ния дикта­туры, направ­ленной на уничто­жение классов, невозможно построить новое обще­ство, которое в действитель­ности будет дос­тойно Рево­люции. Обвиняя мар­ксизм-ленинизм в архаичности, Ли­монов за­бывает о том, что речь идет вовсе не об идеологии в привычном смысле слова, а о методологи­ческом учении, науке обществен­ных механизмов, которая оттачи­валась благо­даря социа­листической практике Ленина, Сталина, Мао, Ходжи и других. Но основное направление, по которому НБП организует свои критиче­ские на­падки на мар­ксистов, это об­вине­ние нас в том, что мы, якобы, апел­ли­руем к абсолютному ра­венству людей. Мол, люди от природы или от бога не равны, из чего сле­дует, что естественное нера­вен­ство требует иерар­хии, а вовсе не уравниловки. Такая аргу­ментация может принадлежать лишь тому, кто если и открывал труды осно­воположников мар­ксизма, то не увидел там ничего, что оставило бы на его девствен­ном мозгу от­печаток мысли.

      Ком­му­низм вовсе не насаждает людям одни и те же шаблоны, он только признает их равными друг перед другом в пра­вах и обязанностях. Дабы чело­век смог реали­зовать себя, раскрыть интеллектуаль­ные и творческие силы, он должен скинуть любые рамки неравенства. Равенство не ограничивает, а ос­вобождает. Ленин же указывал, что под лозун­гом уравнения он подразумевает не более чем уничто­жение клас­сов, исключение возможности для эксплуатации человека челове­ком.

      В общем, всем сторонникам НБП для прочистки мозгов от традиционалистского дерьма на­стоятельно рекомендую познако­миться хотя бы с такими работами, как «Происхождение частной собст­венности, семьи и государ­ства». Ф.Энгельса и «Государство и революция» Ленина. Пере­оценка политиче­ских ориентиров, при усло­вии наличия в че­репной ко­робке серого ве­щества, гарантируется.

ВСЕ НОМЕРА
ОГЛАВЛЕНИЕ

• ВЕРНИТЕ ЛЬГОТЫ, ИРОДЫ! (ФОТО)
• Анатолий ЧЕРНЯК:
  Истоки клеветы на СТАЛИНА.

• Народ просыпается (ФОТО)
• Бабульчак Е.Ю.:
  "Презент" Грызлову от новосибирских пенсионеров.
• За народный номер народной газеты.
• За 50 000 БОРЦОВ.
• Листовка "Трудовой России":
  "Верните льготы, ироды!"
• АНКЕТА - СБОР ПОДПИСЕЙ (ФАЙЛ)

• [РАЗОБЛАЧЕНИЕ] С. ВИЛКОВ:
  Лимонов вместо Путина, Бананов вместо НБП!
• [ВЫБОРЫ] Нелли ФЕДОТОВА:
  Лохотрон в Астрахани.
• [ГЛАГОЛОМ-ЖЕЧЬ!] МО АКМ ТР:
  Памяти коммуниста.
• [МНЕНИЕ] А.РАВИЛОВ:
  Плюй в глаза - всё божья роса...
• [НАШИ АКЦИИ] Станислав РУЗАНОВ:
  "Пепел класса" и отрыжка гапоновщины.

• Премьера юной поэтессы - Ирина Бутримова.

• Виктор Анпилов:
  Дышло беззакония.

• ТЕЛЕДЕБАТЫ.