|
РАЗОБЛАЧЕНИЕ
Необходимость раскрытия реакционной сущности НБП назрела с самого дня появления этого политического лохотрона. Однако идейные вдохновители национал-большевизма, начиная с ультраправого Дугина, сделали все, дабы затруднить подобное разоблачение, стараясь полулевацкой фразеологией представить себя в качестве революционных освободителей трудового народа, что весьма роднит их тактику с поведением германских национал-социалистов тридцатых годов. Понятно, что связано это не только с потребностью нацболов привлечь на свою сторону массовку самых неоднородных взглядов – от клинических правых до неискушенных в теории леваков, но и с желанием не забегать вперед общественной коньюктуры.
Любопытно, насколько нагло те немногочисленные из нацболов, кто может внятно пересказать программу собственной партии, приспособились трактовать ее в угоду своим сиюминутным интересам. Впрочем, смысл этого документа настолько завернут в метафизику и двусмысленные формулировки, что умелый пропагандист вполне может, жонглируя общими понятиями, подсовывать и неонацистам и социалистам, соответственно, то национал-шовинистские, то более или менее классовые его слоганы. Кстати, на съезде НБП в 2003 году, где наверняка присутствовало немало людей с интуитивно-левыми взглядами, принятие новой редакции программы не вызвало ни дискуссий, ни даже сколько-нибудь заметного интереса со стороны делегатов.
Аморфность взглядов при жесткой дисциплине всегда было отличительной чертой нацистских политических сект, а в случае с НБП все признаки сектантства налицо.
Сама парадигма национал-большевизма в своей элитарности никогда не подразумевала в массах способности адекватно ее воспринять, и не искала поддержки ни у одной сколько-нибудь существенной социальной группы. При чем «элитарность» эта обусловлена не глубиной научной модели, а маргинальностью ее субъекта, мышление которого чуждо любому классу. Но если НБП не принимает массы в расчет, то для кого она делает революцию?
Решайте сами. Зачинатель одного из региональных отделений НБП как-то заметил:
«Главное не говорить народу, что мы фашисты, народ не поймет».
Он же однажды выдал, что описанная в известном романе Оруэлла «1984» чудовищная антиутопия – ничто иное, как воплощение национал-большевистских идеалов, и к построению именно такого государства Партия должна стремиться. Комментарии, надеюсь, излишни.
Революционность лимоновщины не менее сомнительна, есть основания считать, что национал-большевизм в России может послужить естественным приемником либерализма, мирно переняв власть из рук правящих буржуазных партий. Об этом просто кричит классовая позиция НБП, выдающая в лимоновщине разновидность крайне правой реакции – фашизма. Как правило, нацболы отметают все подобные упреки, ссылаясь на интернациональный состав партии. Однако, вопреки обывательскому стереотипу, фашизм вовсе не тождествен термину «расизм», он содержит в своей теоретической архитектуре не столько национальную, сколько социальную компоненту. Поэтому мы, дабы не вдаваться в частности вроде сомнительных аналогий нацбольской символики с гитлеровской, коснемся, главным образом, классовой природы фашизма.
Начать с того, что определение фашизма не исчерпывается диктатурой крупного капитала, говорить так – значит плавать на поверхности, уцепившись за избитый агитационный шаблон, и не открывая суть вещей. В середине тридцатых Гитлер сам подвергался нападкам со стороны большей части олигархических кланов, ориентированных главным образом на сырьевое обслуживание иностранной промышленности и вывоз прибыли из страны, а соответственно, недовольных его политикой изоляционизма. В то же время союзниками фашистов среди буржуазии стали Крупп, Фарбен, которые были связаны с крупным государственным бизнесом и имели интерес в развитии национальных производительных мощностей Германии с последующим инвестированием зарубеж. Таким образом, нацисты выражали чаяния узкой группы «патриотического» капитала, подавив в итоге все конкурентные ей буржуазные силы. Они сыграли на разногласиях внутри буржуазии, состоящих в том, что «компрадоры» могли лишь прислуживать зарубежным империалистам, а «патриоты» сами имели империалистические амбиции. Что же касается рабочего класса Германии, то главное, что ему на тот момент было нужно – это стабильность, были востребованы в народе и идеи национального реванша.
Аккуратно выстраивая свою предвыборную тактику, Гитлер пришел к власти, протискиваясь в щель между пролетарскими и буржуазными интересами в тот кризисный момент, когда на словах был способен предложить оппозиционным массам достаточно популярные, в какой-то мере революционные решения, чтобы повести за собой их большинство.
В то время, когда у крупного капитала не оставалось других средств для поддержания прежнего status quo, кроме как отдать государство в руки тех, кому, собственно, власть была нужна больше, чем коренные перемены в обществе.
В своей книге «Майн кампф» Гитлер открыто признаётся в том, что фашисты должны были украсть красный цвет у коммунистов, чтобы их победить. Так же он украл слово «социализм».
Нацистская программа в 21 пункте предусматривала, между прочим: устранение нетрудовых доходов, конфискацию всех военных прибылей, национализацию всех трестов, участие рабочих в прибылях больших предприятий, конфискацию земли без возмещения для коммунальных целей и смертный приговор для спекулянтов.
Рыночная экономика, за которую ратуют поборники либеральных ценностей, рано или поздно приходит к государственному капитализму, допуская государственное вмешательство в дела бизнеса на стороне монополистических буржуазных группировок. Причем из-за необходимости перманентного расширения рынка сбыта, госкапу почти всегда сопутствует империалистическая политика. В условиях, когда национальный капитализм расширяется вне пределов государства, а основная зона его развития – слаборазвитые страны, правящей кликой становится особенно востребована идея «классового сотрудничества», способная обезопасить тылы империалистической буржуазии в ее захватнических стремлениях
Задачей капиталистов на этом этапе является снижение активности отечественных трудящихся масс в их борьбе за экономические интересы и политическое господство. Здесь и приходит на помощь фашизм.
По теории отца коричневой чумы Муссолини, фашизм – тоталитарный буржуазный строй, ограниченный пределами одного государства, при котором на основе сглаживания экономических противоречий между отечественной буржуазией и пролетариатом возникает их межклассовый союз, скрепленный на уровне эксплуататоров и эксплуатируемых идеями национального самоутверждения.
Этими идеями правящий класс готов оправдать все: и империалистическое расширение в сторону соседних стран, и эксплуатацию более слабых народов. Собственно, доходы от эксплуатации зарубежной рабочей силы и дают возможность умиротворять классовую борьбу внутри метрополии. Объявляется, что компромисс с патриотической буржуазией гарантирует материальное благополучие трудящихся, общество получает призыв сплотиться и забыть разногласия между богатым и бедным, а тем самым, под спудом патриотических лозунгов, классовое в сознании рабочего заменяется национальным. На кратковременный период такой союз пролетариата и буржуазии действительно возможен, сему пример – незаурядная популярность гитлеровской диктатуры среди немецких рабочих. Однако непримиримость социального конфликта в условиях частной собственности дает о себе знать, и зачастую рабочий класс осознает это лишь в тот момент, когда все социальные слои уже оказываются в подчинении буржуазным интересам, будучи повязанными друг с другом кровью завоеванных народов либо угнетенных национальных меньшинств. Капитализм способен решать проблемы только за счет создания новых: так, например, фашизм только переносит основную ношу капиталистической эксплуатации с местного наемного труда на рабочую силу соседних стран, скованных с метрополией финансовыми связями.
Происходит т.н. депролетаризация страны-империалиста, что мы, кстати, можем наблюдать на примере США и стран Европы, перенесших тяжелую промышленность в третий мир. Мера эксплуатации национальных рабочих в данном случае задается степенью империалистического влияния государства, но, так или иначе, условия жизни большинства бедноты фашизм улучшить не способен, а потому социальные низы попадают в бесправную категорию «людей низшего сорта», чьё возмущение власть подавляет вооруженной силой, пользуясь на то правом, которое подразумевает сам менталитет фашизма, утверждающий превалирование национального интереса над классовым и тем более индивидуальным.
Делясь колониальными прибылями, капиталисты примиряют с режимом только привилегированную часть отечественного рабочего класса; как правило, это ограниченное число работников высокотехнологичного производства. Тем самым над пролетариатом возвышается мелкобуржуазный сегмент рабочей аристократии, отделяемый от своей социальной группы пропастью материального неравенства и необходимый режиму в качестве агента лояльности среди лишенных средств производства масс.
Фашизм объединяет госаппарат и монополистический капитал. Это может произойти и под видом национализации природных ресурсов или даже частной промышленности, которые на самом деле лишь переходят под контроль бюрократии. Чиновники, в свою очередь, являются уже сотрудниками огромного государства-корпорации, управление которым находится в руках у владельцев крупнейших монополий. Власть приобретает полную автаркию и окончательно выходит из-под контроля населения, поскольку фашизм упраздняет демократические свободы, устанавливая самодостаточную диктатуру партийной элиты. В официозе преобладают национально-религиозные и традиционалистские тенденции, провозглашающие строгую субординацию между различными слоями общества, а также полное подчинение свобод гражданина интересам государства, которое опять же, представляет собой институт чиновничьей диктатуры. В программе НБП есть фраза: «права и свободы личности уступят свое место интересам нации», и далее: «общество будет строиться на началах строгой иерархии и железной дисциплины». Ступенчатая общественная иерархия – фундаментальный принцип фашизма, который узаконивает разделение людей на группы, обладающие различным правовым статусом, сегрегируя человеческий род по национальному, социальному, половому, религиозному или любому другому признаку. Национал-большевизм отличен от европейских форм нацизма тем, что ориентирован не только на империалистическое расширение, но и на радикальный консерватизм – возвращение к нелепой в современных условиях системе феодальной лестницы, что делает его в еще большей степени реакционным учением. По версии НБП, верхушку государственной пирамиды будет занимать присягнувшая на верность вождю Партия, низший уровень иерархии займут трудящиеся массы, не наделенные ни политическими свободами, ни правом на продукт своего труда, а промежуток между элитой и «чернью» – прослойка мелкой буржуазии, среди которой будет культивироваться мировоззрение патриотизма, лояльности и религиозности. Государственный террор против угнетенных масс станет неизбежным условием сохранения власти, иначе нацболам не удастся держать в повиновении низшие ступени иерархии и сохранять вопиющие расслоение общества, которое окажется более социально контрастным, чем даже при рыночном капитализме. Как видно, здесь наличествуют три основных характерных черты фашизма – империализм (оправданный теорией превосходства русской цивилизации), иерархия (неравенство) и традиционализм (консерватизм в области всех сфер общественной жизни). Мировоззрение партии – мифологический сборник. Мифы, большую часть которых производят не сами нацболы, а ангажированная общественность, – неотъемлемый атрибут постмодернистского неофашизма, ставшего ответом на крушение в России всех либеральных проектов. Развеем же их:
НБП не неформальная группировка и, тем более, не революционная партия, а орудие в руках авантюристов с претензиями на безраздельную власть.
НБП не часть хитроумного плана жидо-масонов по развалу России, как заявляют сторонники «теории заговоров», а проявление мутации классового сознания в мире спектакля.
И все же НБП – это не стихийный проект революционной субкультуры, как думают иные, а контрпроект реакции, которая, пробравшись с черного хода, сумела занять определенные высоты в стане радикальных оппозиционеров.
НБП – один из возможных, хотя и не самый вероятный запасной козырь буржуазии, который позволит ей сохранить за собой власть перед лицом угрозы пролетарской революции, возведя на трон тех радикалов, которые будут для капиталистов меньшим злом и смогут обуздать «анархические» настроения народа.
Поскольку в мире глобализации освободительное движение может носить не мене глобальный характер, то становиться понятным и то, почему национализм станет последним спасением для тонущего в потопе мировой революции капитализма. Таким образом, если для НБП и есть историческая перспектива, то она неотрывно связана с наследием прежней капиталистической системы общественных отношений, с тиранической властью меньшинства. Простые труженики же, поддавшись на НБ– пропаганду и пойдя в хвосте лимоновщины под ее надуманными лозунгами, после победы революции рискуют оказаться перед необходимостью воевать с новым, окрепшим и еще более свирепым хозяином, чем нынешняя либеральная буржуазия. Теперь понятно, почему нацболы избегают общения с рабочим классом, ведь на этапе борьбы за власть их основная социальная опора – это, в первую очередь, мелкобуржуазные шовинисты, а во-вторых, так называемые маргиналы – отщепенцы от разных классов, люмпены. То есть сборище самомнительных неудачников, готовых на все, лишь бы реализовать свой «комплекс бунта». Такие элементы составляют большинство НБП. Мотив их политической активности очевиден – надежда в один прекрасный день, проделав дорогу «из грязи в князи», занять место нынешнего правящего класса. Возомнив себя национальной элитой, эти люди не стремятся защитить в борьбе чьи-либо права, кроме своих собственных, а их хваленный «пассионарный всплеск» – не более чем производная от их собственной мании величия. У большинства этих отбросов нет ни малейшей интеллектуальной потенции, ее заменяют несвежие продукты и псевдорадикальная брехня лидеров.
Оправдывая размытость своей классовой аудитории, апологеты национал-большевизма вроде Абеля, Тишина или Лимонова допускают антимарксистские выпады, попутно обнаруживая свою полную некомпетентность в классовом вопросе. Поистине, иногда лучше жевать, чем говорить. Так, по их мнению, ленинская партия была не пролетарской, а, как и НБП – партией деклассированных элементов. Не знаю, стоит ли комментировать эти детские сказки, или сразу отправить авторов таких выдумок к соответствующей литературе, дабы те узнали, какую роль в деятельности РСДРП занимали активисты из среды промышленного пролетариата, ведущие работу по организации рабочего класса в класс-революционер, класс – носитель диктатуры. Что же касается интеллигентского и даже буржуазного происхождения многих революционеров, то к маргиналам их отнести, тем не менее, нельзя, из-за их пролетарских позиций в деле революционной практики, ибо суть тут даже не в социальном составе партии, а в том, интересы какого класса она выражает. Никак не могут наши пламенные реакционеры понять, почему марксизм делает ставку на пролетариат, который кажется им инертным и аполитичным.
Возможно, так оно и есть, но в отличие от национал-большевизма, собственно большевизм ставит своей задачей радикальное продвижение вперед современных общественных отношений – превращение общества в коммуну, где всеобщее равенство станет гарантией всеобщей свободы и условием отмирания государства.
Пролетариат же, как производитель всех материальных ценностей мира, единственный, кто заинтересован в полнейшем нивелировании классовых различий и НЕ заинтересован в вечном существовании государства как института контроля, причем интерес его в этом вовсе не случайный, а напрямую экономический, порожденный историческим прогрессом. Так что насколько бы в определенный момент времени рабочий класс не был далек от освободительного движения, но, не обучив его революционному действию, не предоставив ему средства для осуществления диктатуры, направленной на уничтожение классов, невозможно построить новое общество, которое в действительности будет достойно Революции. Обвиняя марксизм-ленинизм в архаичности, Лимонов забывает о том, что речь идет вовсе не об идеологии в привычном смысле слова, а о методологическом учении, науке общественных механизмов, которая оттачивалась благодаря социалистической практике Ленина, Сталина, Мао, Ходжи и других. Но основное направление, по которому НБП организует свои критические нападки на марксистов, это обвинение нас в том, что мы, якобы, апеллируем к абсолютному равенству людей. Мол, люди от природы или от бога не равны, из чего следует, что естественное неравенство требует иерархии, а вовсе не уравниловки. Такая аргументация может принадлежать лишь тому, кто если и открывал труды основоположников марксизма, то не увидел там ничего, что оставило бы на его девственном мозгу отпечаток мысли.
Коммунизм вовсе не насаждает людям одни и те же шаблоны, он только признает их равными друг перед другом в правах и обязанностях. Дабы человек смог реализовать себя, раскрыть интеллектуальные и творческие силы, он должен скинуть любые рамки неравенства. Равенство не ограничивает, а освобождает. Ленин же указывал, что под лозунгом уравнения он подразумевает не более чем уничтожение классов, исключение возможности для эксплуатации человека человеком.
В общем, всем сторонникам НБП для прочистки мозгов от традиционалистского дерьма настоятельно рекомендую познакомиться хотя бы с такими работами, как «Происхождение частной собственности, семьи и государства». Ф.Энгельса и «Государство и революция» Ленина. Переоценка политических ориентиров, при условии наличия в черепной коробке серого вещества, гарантируется.
С. Вилков,ВЫБОРЫ
5 декабря 2004 года в Астраханской области прошли выборы губернатора, мэра города и депутатов Городского Совета. Результаты выборов были прогнозируемы и особых неожиданностей не принесли. Губернатором был избран 1-й заместитель Главы администрации области А. Жилкин, занявший этот пост после скоропостижной смерти А. Гужвина.
Кадровые изменения произошли в руководстве города и составе Горсовета. Зарвавшегося чиновника И. Безрукавникова, проработавшего на посту мэра города два срока подряд, сменил удачливый предприниматель С. Боженов.
Избирательная кампания отличалась острой предвыборной борьбой, войной компроматов между кандидатами и использованием «чёрных технологий». Кандидаты щедро раздавали своим избирателям обещания и подарки. Словом, выборы прошли как обычно, при достаточно высокой явке избирателей – свыше 50% от общего их числа.
Анализ результатов выборов приводит к неутешительному выводу: в лице нового губернатора Жилкина люди поддержали буржуазную власть, которая ввергла в нищету большинство астраханцев, душит непомерными тарифами за коммунальные услуги, месяцами задерживает учителям и врачам их и без того нищенскую зарплату. До ужасающего состояния доведены поликлиники и больницы, в которых больные страдают от голода и отсутствия лекарств.
Многие астраханцы живут в крайней нищете, ютятся в трущобах и сырых подвалах, в то время как представители буржуазии и властной элиты возводят для себя 2-3 этажные особняки.
И вновь избранный губернатор, и новый мэр владеют большими состояниями и являются собственниками недвижимости и предприятий по всему городу.
«Сытый голодного не разумеет», – гласит народная мудрость.
Поэтому было бы наивным полагать, что они станут защищать интересы трудящихся. В новый состав Горсовета также вошли в основном представители буржуазии. В то же время кандидаты от коммунистических партий и движений были отвергнуты избирателями.
Парадокс: нищие голосуют за богатых. Что заставляет людей голосовать за своих угнетателей?
На выборах выявилось и такое отвратительное явление, как продажность людей. Были отмечены случаи прямого подкупа избирателей со стороны некоторых кандидатов. Люди с легкостью продают за деньги, за пакет с продуктами или даже за бутылку водки не просто свой голос – свою совет, свою честь, своих детей и внуков.
Выборы завершены. В городе – передел власти. Люди с азартом обсуждают предстоящие изменения в администрации города. Народ все ещё находится в плену иллюзий, что путём выборов можно что-то изменить, надеется, что с приходом мэра их жизнь станет лучше. Глупое заблуждение!
Нелли ФЕДОТОВАГЛАГОЛОМ - ЖЕЧЬ!
Эренсто Че Гевара говорил, что настоящий революционер не ждет, когда созреют все необходимые предпосылки для революционной ситуации, а сами делают все, чтобы эти предпосылки созрели как можно быстрее. Однако нужно иметь мужество, чтобы стать революционером – коммунистом в самые тяжелые, самые смутные годы реакции. Таким светлым человеком был и навсегда останется в памяти товарищей 18-летний Анатолий Быков. 1 января 2005 года А. Быков, член Нижегородского отряда РКСМ (б), погиб, проходя военную службу в воинской части г. Краснодара. Анатолий не ставил своей целью избежать службы в Российской армии, напротив, он добровольно приостановил учебу в Нижегородском государственном университете, чтобы пройти службу в ВС РФ. В Российской армии Анатолий находился всего 9 дней, и за это время его успели погубить. Мы уже, наверное, никогда не узнаем, что было причиной его смерти6политические убеждения или «обычное» губительное безнравственное отношение структур Вооруженных сил к рядовым солдатам. Мы знаем, что главная причина смерти Анатолия – система. Московский отряд АКМ выражает соболезнования родным Анатолия, а также всем его товарищам по борьбе.
Смерть имеет скверную привычку
Лучших и отважных забирать.
За мерзавцев и подонков, как обычно,
Честным людям суждено страдать.
Прощай, товарищ! Ты был верным другом,
Твоя улыбка озаряла наш нелегкий труд.
Тебе отчизна не была ненужным звуком,
Ты был из тех, кто для страны своей живут.
Одной семьей, одной мечтой мы жили,
Сражаясь вместе за рабочий.
Не ожидая горя, счастливы мы были,
Но горе там лишь ходит, где его не ждут.
Не будет место пустовать в строю.
Бойцы займут зияющее место…
Но не забыть улыбку нам твою,
Тебя, товарищ, будем помнить вечно!
МНЕНИЕ
С каждым днем все больше и больше поражаешься, с какой наглостью и бесцеремонностью наши власти обманывают свой народ. Удивительно, как они откровенно, издевательски смотрят тебе в глаза прямо с голубого экрана, надсмехаясь над тобой, так как прекрасно знают что и эту очередную утку проглотит обыватель. Но порой они доходят до таких курьезов, что хочется кататься со смеху.
Так, в очередной раз президент Путин, находясь в Германии на встрече со Шредером, заявил, что-де война в Чечне вот уже три года как закончилась, и точка. И пусть, мол, разные там провокаторы не шумят по поводу несправедливой бойни на Кавказе.
Сразу же после этого заявления Путина, будто издеваясь над ним и опровергая сказанные им же слова, НТВ дали материал о боевых столкновениях в Грозном, об убитых и раненных, о находке очередного тайника оружия боевиков, и т.п.
Да, после таких показов, господин Путин, ваши слова претендуют на первый приз какого-нибудь развлекательного конкурса, типа «КВН».
Война в Чечне, гибель десятков и сотен простых российских солдат, очередные Бесланы, Норд-Осты не закончатся, как бы там не шумели путины и грызловы, как бы ни тешили себя «ура-патриоты, пока по отношению к Чеченской республике не будет реализован ленинский принцип права наций на самоопределение, за что и выступает наша партия. Не понимать этого сегодня может лишь ограниченный умственно обыватель.
НАШИ АКЦИИ
Как известно, преданность делу революции определяется не пышными фразами и "политической трескотней", а готовностью к конкретной, порою кажущейся "нереволюционной", работе. Так, 9 января незадолго до начала митинга в память о 100-летии начала Первой русской революции, бессменный водитель "Трудовой России" товарищ Ю. Лесин провел импровизированный субботник в сквере, где расположен знаменитый памятник работы Ивана Шадра "Булыжник – оружие пролетариата". Бессмертное произведение пролетарского искусства – рабочий, поднимающий с мостовой булыжник, при попустительстве московских властей принявший неопрятный замызганный вид, была отмыта трудовыми руками Юрия Павловича, после этого машина "Трудовой России" переместилась на непосредственное место проведения акции: к скульптурной композиции борцам Русской Революции напротив метро "Улица 1905 года".
Состоявшийся митинг стал во многом знаковым сразу по нескольким причинам. Во-первых, незадолго до 9 января заместитель председателя исполкома «Трудовой России» Юрий Худяков подписал от имени Движения политическое соглашение о создании Москомсовета (аналога Роскомсовета, но только на региональном уровне), призванного координировать акции, устраиваемые различными отрядами коммунистического движения, среди которых значились также ВКПБ (Куваев), РКРП-РПК (Крючков). Сам факт подобного соглашения был уже шагом вперед, что на практике и подтвердило участие представителей всех организаций, учредивших Москомсовет в данном митинге. Во-вторых, митинг 9 января стал во многом показательным в том смысле, что на нем выступили представители самых различных политических течений в левой оппозиции. Они обнажили противоречия, вызванные как веяниями сегодняшней борьбы, так и давними уроками борьбы пролетарских масс.
Безусловно, главным итогом «Кровавого воскресенья» стало крушение многовекового мифа в сознании русского народа о добром царе: именно после расстрела питерских рабочих Николай был проклят собственным народом, а к официальному титулу российского императора добавилось народное прозвище «кровавый». Но другим, не менее важным результатом стал важнейший урок, полученный пролетариатом: не верить без оглядки в «народных заступников» – в попов Гапонов и им подобным. Однако и по прошествии ста лет – и митинг 9 января это прекрасно показал – отрыжка гапоновщины не только не испарилась, но и заметно усилилась в тяжелейший период спада современного рабочего движения в России.
Как и полагается, в период спада движения, когда пролетариат еще не осознал свои классовые интересы и, соответственно, не организовался как класс, охотников на неокрепшие души и сомнительного рода объединителей – хоть пруд пруди. Так, из выступления девушки из Революционной Рабочей Партии троцкистки Галины Дмитриевой, от которого повеяло давно знакомым, полным претензий на лидерство в рабочем движении душком , мы узнали, что только представители РРП выходят к проходным заводов, чтобы вести агитацию среди рабочих, и в том числе среди выходцев из ближнего зарубежья, подвергающихся эксплуатации на московских строительных объектах. Девушка категорично заявляла: «именно от коммунистов частенько приходится слышать ругательное «чурки» в отношении нелегальных мигрантов и продавцов на рынках». Явно пытаясь натянуть на себя тогу «популярного» у троцкистов интернационализма, Галина старалась объяснить пассивность нещадно агитируемых ее организацией выходцев с ближнего зарубежья фактом отсутствия агитационной работы со стороны коммунистов. Девушке-троцкистке вторил Григорий, молодой человек из СКМ, сказавший в частности: «Вся наша беда – в отсутствии единства. Даже сегодня, к примеру, АКМ, не входящий в «Трудовую Россию» (группа Удальцова. – С. Р.), устраивает акцию прямого действия в центре Москвы». После ряда примеров раздробленности, молодой человек в очередной раз призвал всех к объединению, ибо враг у нас общий.
Услышав желанные призывы к единству из уст молодых людей, многие участники митинга зааплодировали. Однако ни Галина, ни Григорий не назвали самого главного: на каких принципах они видят подобное объединение и к чему приведет крайняя неразборчивость и всеядность такого рода «объединителей»? Ответ был прост как правда – на груди девушки висел небольшой ящик для сбора пожертвований в пользу неких политзаключенных – борцов с режимом.
Из небольшой беседы с активисткой Революционной Рабочей Партии выяснилось, что по ее мнению, «ребята сели по глупости». Однако общественность должна видеть в них политических узников режима, и это именно для поддержки подобного рода «борцов» на обочинах оппозиционных митингов всевозможные «Комитеты» регулярно не гнушаются собирать по крохам материальную поддержку у и без того ограбленного народа. К чему приводят подобного рода «отсидки по глупости» говорить не приходится.
За последнее время мы видели целую плеяду подобного рода политузников: Губкин, Плево, и проч., сменивших по несколько организаций, и пришедших наконец к своей полной дискредитации. Вред же нанесенный ими революционному движению огромен: пропагандировавшееся ими ассоциирование образа молодого коммуниста в сознании общественности с истеричным бомбистом (и что еще хуже – с террористом) привела к определенным, естественно отрицательным, результатам. Клише уличного хулигана с дымовой шашкой в руке стало надолго клише не только для молодежной части РКРП – РСКМ(б), из недр которой и вышел Губкин, но и АКМ, получившего своего политузника Игоря Федоровича, безуспешно минировавшего в феврале 2003 года один из мостов в Москве. Естественно, что ничего кроме вреда своим товарищам по борьбе подобные акции не сулили. Как не могла сулить успеха и попытка вооруженной борьбы на Украине, за которую были осуждены и подверглись пыткам представители вышедшего некогда из-под крыла все того же Губкина «Совета рабочих депутатов». Своих товарищей сдал украинскому следствию Анатолий Плево, некогда изо всех сил корчивший из себя истинного революционера и сменивший по этой причине ряд организаций и покровителей: от Андреевой, до Гунько и Губкина…
Единственным аргументом в «оправдание» политузников были для Галины их «молодость и желание действовать». Думается, случись на календаре истории вновь 9 января 1905 года, рабочее движение в России получило бы в лице таких товарищей не одного, а как минимум десяток Гапонов, ведущих толпы пробудившихся от «летаргического» сна на царские штыки и, соответственно, не желающих нести никакой моральной ответственности за судьбу возглавляемых ими масс. Кстати именно поэтому никогда не понять товарищам из «Рабочей демократии», людям подобным Губкину, и даже лидеру НБП Э. Лимонову, что именно ответственность за стихийно вышедшие, а потому не готовые к немедленным, решительным действиям массы и не позволила Виктору Ивановичу Анпилову, безусловному лидеру оппозиции начала 90-х годов, «призвать массы на штурм Кремля», к примеру 17 марта 92 года, когда на Манежной площади Москвы «под знамена оппозиции собралось до 500 тысяч человек». Сделай тогда Анпилов то, о чем говорит ныне Лимонов, – кинь массы на Кремль, – и все те же губкины, троцкисты из «Рабочей демократии», и иже с ними не переставали бы навешивать на «Трудовую Россию» ярлык провокатора, ответственного за массовое кровопролитие.
Удивляет лишь то обстоятельство, что люди, объявляющие своей целью работу с трудящимися, изначально вводят в заблуждение десятки людей, прикрываясь собственными «политзаключенными» (а некоторые – их количеством), как показателем «особых» заслуг собственной организации в деле борьбы с режимом за экономические и политические права трудового народа. Чего ждать от подобного рода организаций, теряющих своих бойцов в тот момент, когда битва всерьез так и не началась? И чего ждать трудящимся, которых намереваются «воспитывать» подобного рода «революционеры»? Думается, что кроме провокации, увы, ничего. Вот почему, учитывая исторический опыт 9 января 1905 г., истинные революционеры оставляют за собой право разоблачать любые проявления гапоновщины в рабочем движении и не потерпят беспринципных сиюминутных союзов с теми, кто уже оказался или скоро окажется на обочине борьбы за права трудящихся. Тем более, что ни к чему, кроме идейной путаницы и распыления сил для самого рабочего движения такие «союзы» не приведут.
После Первой русской революции рабочий класс России привык к борьбе, за которую он платил самую высокую цену – цену собственной жизни. Именно в ходе такой борьбы мы получили бессмертный пример машиниста Ухтомского, вывезшего отряд дружинников из огня погибающей Пресни, мы видели героическую оборону Горбатого моста рабочими фабрики Шмидта и бессмертие Красной Пресни, ставшей островком «Рабочей республики» в сердце второго по значимости города империи. После девятьсот пятого года пепел этого класса будет вечно стучать в сердцах всех пролетариев, всех советских коммунистов. И отрадно, что именно 9 января в рядах «Трудовой России» на одно пламенное честное сердце стало больше: у подножья памятника борцам революции лидер «трудороссов» В. И. Анпилов вручил партийный билет «Трудовой России» нашему молодому товарищу коммунисту Андрею Федорову. Примечательно, что участник событий октября девяносто третьего года, Андрей остался верен своему отряду коммунистического движения, его не сбили с толку современные Гапоны – проповедники «перманентной революции» из «Рабочей демократии», бомбисты и герои «прямого действия», которым ныне нет числа. Но борьба еще впереди, и вместе с Андреем, вместе с сотнями наших товарищей, мы убеждены, что пролетарии России скажут свое слово. И, как бы не было трудно сегодня, какая бы накипь не приставала к коммунистическому движению, символом Борца, символом сопротивления в России вновь станет шадровский рабочий, подымающий булыжник против бесчеловечного строя капитала, стать могильщиком которого – его историческая миссия.
Станислав Рузанов