ПОЛЕМИКА
СОВЕТЫ:
МЕЖДУ ПРОШЛЫМ И БУДУЩИМ
Недавно
в “Боевом листке АКМ”, который выпускает инициативная группа наших товарищей,
была опубликована статья “Советы – откуда и зачем?” за подписью
“Тов. МЕВ” – об исторических судьбах Советов в России, возникших, как
известно, в ходе первой русской революции 1905-07 гг. Данная тема действительно
представляет для нас, коммунистов, крайний интерес, ибо всякий раз в
ходе полемики с нашими союзниками или, что особенно важно, с нашими
политическими оппонентами, мы неизбежно возвращаемся к вопросу о той
форме государственной власти (аппарате), которая должна наиболее четко
выражать интересы человека труда в России.
При
подобной постановке проблемы на первый план неизбежно выходит вопрос о
судьбе института президентской власти в России и о роли и исторической
миссии Советов, как власти трудящихся (диктатуры пролетариата), которая
и должна сменить, по нашему глубокому убеждению, президентскую республику.
Но вместе с тем, проблема возникновения и функционирования Советов, как
формы диктатуры пролетариата в России, представляет для нас первостепенное
значение именно теперь, в условиях буржуазной реставрации. Для того, чтобы
ответить на вопрос: почему на 70-й год существования Советов в России
стал возможен известный откат назад – к буржуазному парламентаризму,
институту президентства, – к капитализму, действительно необходимо проанализировать
два момента: 1) природу появления Советов трудящихся, родившихся в результате
стихийного революционного творчества масс – ткачей города Иваново – Вознесенск
в октябре 1905 г., и 2) развитие Советов в форме диктатуры пролетариата,
призванной стать гарантом рабоче-крестьянского государства от возврата
прежних порядков. Они призваны обеспечить построение бесклассового коммунистического
общества, в котором не будет любой публичной власти. Не ответив на эти
вопросы, бессмысленно звать массы “назад, к Советам”, ибо на сегодня у
подавляющего большинства населения нашей страны (за исключением тех, кто
изучал научный коммунизм не для “галочки” в дипломе), такие понятия как
“советы” девальвировалось развратившими человека труда десятилетиями брежневского
застоя, ересью прорабов перестройки и, наконец, сегодняшними парламентскими
“коммунистами”, выступающими либо за монополию политической партии на
власть, либо за деклассированное “народовластие”.
Чтобы
понять всю полноту ответственности, которая ложится сегодня на молодых
коммунистов России за исход исторической битвы двух различных форм государственной
власти – Советов трудящихся и института президентской власти, которая
целиком и полностью будет зависеть от того, на чьей стороне будет соотношение
сил в данной схватке, необходимо самым внимательнейшим образом проанализировать
ряд спорных положений, которые высказал тов. МЕВ на страницах “Боевого
листка”. В противном случае, идейная путаница будет сопутствовать не только
самим агитаторам и пропагандистам, но возглавляемым ими массам, что в
свою очередь, отнюдь не пойдет на пользу нашему движению. А потому, позвольте
в рамках товарищеской полемики, которую всегда приветствовал в партии
товарищ Ленин, оппонировать автору статьи – тов. МЕВ по ряду принципиальных
вопросов.
“С
началом первой русской революции в 1905 году, – пишет тов. МЕВ, –
в городах стихийно стали образовываться советы – как самоорганизация восставших”.
Все верно. Но, читаем далее: “Это был своеобразный сплав общинной организации
с рабочими, обязанный своим возникновением общинным традициям, привнесенным
крестьянами, ушедшими работать в города на фабрики и заводы и еще не успевшими
порвать связи с деревней”. Конечно, мы не можем не признать, что подобная
версия не только имеет право на существование: она существует, и не первый
год. Однако Тов. МЕВ, углубляясь допустимые в историческом исследовании
аналогии и параллели, забывает, что на страницах “Боевого листка”, нацеленного
на “прямое действие”: агитацию и вербовку в наши ряды сочувствующих нам
товарищей, такие аналогии и параллели могут стать весьма опасными. Читая
“Боевой листок”, где в силу его размера и ориентации на специфическую
– молодежную – аудиторию, нет места дискуссиям и разномыслию, все материалы
воспринимаются читателем как официальная взвешенная позиция молодежного
крыла “Трудовой России”, стоящая на марксистских позициях. Однако позиций
воинствующего марксизма мы как раз и не видим. Напротив, за попыткой найти
исторические корни Советов трудящихся в крестьянской общине мы без труда
находим необычайно знакомые и популярные в среде русских квасных патриотов
идеи о соборности русского народа, о державности и народовластии, скрываясь
за которым, руководство КПРФ отказалось от идей социализма, перейдя на
объективистские позиции в анализе действительности. Подобное для нас недопустимо.
И прежде чем вдаваться в сомнительные, антимарксистские аналогии, автору
статьи “Советы – откуда и зачем?” следовало бы обратиться к подлинно марксистским
характеристикам стихийной организации масс трудящихся города Иваново-Вознесенск,
которые мы найдем у В.И. Ленина.
Советы,
говорит Ильич, есть не что иное, как “русская форма пролетарской диктатуры”.
И действительно, нельзя не согласиться с тем, что именно Советы необычайно
подходили по духу и по своей сути, организации всем народам нашей страны
и, особенно, русскому народу. Однако своим появлением Советы были обязаны
не общинному сознанию народа, но конкретной исторической эпохе, эпохе
капитализма, выведшей на историческую арену новый класс – пролетариат,
который достиг вершины своей классовой самоорганизации, создав Советы
рабочих депутатов в разгар всероссийской политической стачки 1905 г. Родившись
в огне революции, будучи проявлением “исторического творчества большинства
населения, прежде всего, большинства трудящихся”, советы действовали в
соответствии с революционной обстановкой – осуществляли полный переход
всей политической власти в свои руки: захватывали типографии, осуществляя
свободу печати, конфисковывали деньги царского правительства, объявляли
о переходе на восьмичасовой рабочий день. Советы становились действительно
ядром революционной власти, и, по словам Ленина, они идеально подходили
для интересов трудящихся и эксплуатируемых масс, для которых уже не годились
“старые реформы и старые учреждения буржуазного империализма” – для интересов
трудящихся годилась “только власть Советов, в которые люди свободны выбирать
своих представителей, как рабочие, так и солдаты и крестьяне и железнодорожники,
и все трудящиеся, и свободно отзывают назад своих депутатов, которые не
удовлетворяют требованиям и желаниям народа”. Но сила и значение Советов,
по мнению большевиков, всецело зависели от силы и успеха восстания, что
в корне отличалось, к примеру, от позиции меньшевистских лидеров, считавших
Советы не более чем органами городского самоуправления. Большевики увидели
в Советах рабочих депутатов “единственно возможную, по мысли Ленина, форму
революционного правительства”, – “прямую и непосредственную организацию
большинства народа”, – тот аппарат, который пролетарские массы поставят
на место сломленного ими “неисправимо-буржуазного”, старого государственного
аппарата. Таким образом, советы стали формой власти диктатуры пролетариата,
не потому, что “большевики увидели в них форму действительного самоуправления
– народные органы государственного управления”, как пишет в своей статье
тов. МЕВ, а потому, что они являлись органами БОЛЬШИНСТВА народа, т.е.
осуществляли волю трудящихся масс, подвергавшихся угнетению при капитализме.
Более того, именно Советы, после завоевания власти в Октябре 1917, и вызвали
к жизни такое неотъемлимое переходному этапу от капитализма к коммунизму
явление, как советский пролетарский демократизм, суть которого гениально
раскрыл вождь социалистической революции товарищ Ленин: “Демократия для
гигантского большинства народа и подавление силой, т.е. исключение из
демократии, эксплуататоров, угнетателей народа” (ПСС, т. 33, стр. 89).
Именно такой принцип демократизма и лег в основу первой советской Конституции
1924 года, отлучившей от избирательного права все эксплуататорские элементы
и провозгласившей выборы исключительно через трудовые коллективы.
Исходя
из всего вышесказанного, было бы ошибочным считать, что в результате Октябрьской
социалистической революции в России было установлено, как пишет автор
статьи “Советы – откуда и зачем?”, “народное государство”. Попытавшись
ответить на вопрос “откуда”, тов. МЕВ так и не ответил на вопрос читателя:
“зачем” – а точнее, в чем заключалась по мысли классиков научного коммунизма
историческая миссия переходного периода (от капитализма к коммунизму)
государства, формой которого в России стала Советская республика? Ответ
мы найдем в таких работах, как “Письмо А. Бебелю 18-28 марта 1875 г.”
Ф. Энгельса, почти дословно воспроизведенное в ленинской тетради “Марксизм
о государстве, в статье В.И. Ленина “Письмо рабочим Европы и Америки”
(январь 1919 г.)
Оценивая
международное значение Советов, Ленин говорил: “Советская власть” есть
второй всемирно-исторический шаг или этап развития диктатуры пролетариата.
Первым шагом была Парижская Коммуна” (ПСС, т. 37, стр. 457). Не крестьянская
община, тов. МЕВ, а Коммуна! Именно Коммуна, которая, по словам Энгельса,
“не была уже государством в собственном смысле”, а была, добавляет Ильич,
“переходной формой от государства к негосударству”. И далее, отметая любой
намек на идею о “народном государстве”, имевшую место еще во времена Маркса
и Энгельса и которую они считали ошибочной, Фридрих Энгельс пишет: “Так
как государство есть лишь переходящее учреждение, которое приходится использовать
в борьбе, в революции, чтобы насильственно подавить своих противников,
то говорить о свободном народном государстве (жирный шрифт наш) есть чистая
бессмыслица: пока пролетариат еще нуждается в государстве, он нуждается
в нем не в интересах свободы, а в интересах подавления своих противников,
а когда становится возможным говорить о свободе, тогда государство, как
таковое, перестает существовать”. Именно в этом – в подавлении сопротивления
классовых противников – по мысли Энгельса, состояла миссия диктатуры пролетариата.
Такой эту миссию видел и Сталин. Именно поэтому, несмотря на то, что в
новой Конституции СССР, принятой в 1936 году говорилось, что социализм
в СССР победил окончательно, в общественной мысли главенствовал абсолютно
правильный сталинский тезис, что по мере построения социализма, классовая
борьба в советском обществе не будет затухать ни на минуту. После смерти
И.В. Сталина, отказ от этого тезиса (а, следовательно, и от диктатуры
пролетариата), признание его ошибочным, привело, по сути, к реанимированию
отринутой Энгельсом формулы “народного государства”. Так, в программе
правящей партии появилось антимарксистское положение об “общенародном”
(т.е. всего народа, а не только большинства – пролетариата) государстве.
Порвав после Сталина с одним из важнейших принципов пролетарской диктатуры,
призванной осуществлять государственный учет и контроль за производством
и распределением совокупного общественного продукта, без которых, указывал
Ленин, власть, а значит и свобода (!) людей труда удержаться не может,
советские “вожди” создали благоприятные условия для реставрации капитализма.
При таком подходе, анализируя классовую сущность созданных в 1905 году
Советов рабочих и прослеживая диалектику (ход) их развития, как формы
пролетарской диктатуры, мы отвечаем не только на вопрос: откуда черпают
свои истоки Советы, но и почему после трех революций, победы в гражданской
войне, после сталинской эпохи, Советы трудящихся не выполнили своей исторической
миссии, и были смяты в августе девяносто первого года, перевертышами,
навязавшими президентскую буржуазную республику.
“Так
чем же мы хуже наших отцов и дедов?”, задается вопросом в конце статьи
тов. МЕВ. Хочется верить, что мы не хуже, и в ходе исторической схватки
двух форм государственной власти – выстраданной нашим народом Республики
Советов и чуждой России, откатывающей ее вспять, республики президентской
– победа будет на стороне Советов. Мы вернем Родине Советов достойную
человека труда власть, ни на шаг не отступая от завоеванных пролетариатом
позиций.
Станислав РУЗАНОВ
Копирование материалов разрешается только с ссылкой на источник (www.trudoros.narod.ru)
|
ВСЕ НОМЕРА
ОГЛАВЛЕНИЕ
|
