«Матильда» как крах русского монархизма

   Что волнует граждан России? Преступность, коррупция, бедность, страх перед будущим, наркотизация молодежи. На каком тут месте фильм «Матильда»? На последнем. Но не для всех. Есть известное количество по преимуществу бородатых личностей, одетых в камуфляж и сапоги гармошкой (а кто-то в подрясник), что жизнь готовы положить лишь бы не вышел в прокат этот киношедевр. Мы-то с Вами догадываемся, что это слезливая мелодрама в духе костюмно-болливудского кино. Но для отечественных монархистов борьба с «Матильдой» стала, как раньше пели, последним и решительным боем. Подчеркну еще раз – именно последним.

   Процесс канонизации Николая II, с которого, собственно, все и началось, полон противоречий и неожиданностей. В первые послереволюционные годы монархическая идея не доминировала даже среди белоэмигрантов. Лишь немногие из лидеров белого движения называли себя монархистами, столь непопулярен был царизм даже в среде офицерства. Белая эмиграция, стремительно расслаиваясь на группы и группки, была увлечена идеями непредрешенчества – военный реванш (читай утопление красных в крови), а только затем выбор победившей стороной формы правления. Лишь крайне правые весьма немногочисленные группы попытались организовать монархическое движение. Но и здесь была жесткая конкуренция между бывшим главнокомандующим Русской армии великим князем Николаем Николаевичем и двоюродным братом царя Кириллом Владимировичем. Взаимные обвинения и скандалы не способствовали популяризации монархической идее. Не помог ни монархический съезд «бывших русских» в баварском курорте Рейхенгалле в мае-июне 1921 года, ни самопровозглашение Кирилла «императором всероссийским». Монархическая возня напоминала буффонаду толстого и тонкого «императоров» в бессмертном фильме «Корона российской империи». Впрочем, буффонада была не столь безобидной. «Император» Кирилл I, вступив в «должность», незамедлительно приступил к формированию Корпуса Императорской Армии и Флота – белоэмигрантской военщины. Немало «корпусников» на стороне нацистской германии воевали против югославских партизан и советских войск в годы Второй Мировой войны.

   После войны возня стихла. Пожалуй, только т.н. «зарубежная церковь» (т.н. РПЦЗ) с упорством достойным лучшего применения встала на позиции восстановления монархии. Этой идеей десятилетиями с разной степенью неуспеха она пичкала своих адептов. Славословия Гитлеру, Муссолини и Власову, страстные обращения к Трумэну не возымели должного эффекта. Даже отъявленные враги России не стремились восстановить здесь монархию. Хиреющее год от года зарубежное православие однако никогда не отказывалось от почитания отрекшегося царя. Сначала оно было уделом маргинальных групп, затем было взято на вооружение церковной верхушкой. Итогом стала канонизация Николая II как мученика в 1981 году.

   Забегая вперед, напомню, что спустя немного лет, уже после крушения СССР, РПЦЗ и РПЦ слились в объединительных объятиях. Но в 1981 году для «зарубежников» не было страшнее врага, чем московская церковь. В резолюции Собора РПЦЗ от 27 октября 1981 г. говорилось: «Мы призываем Божие благословение на тех, кто, не страшась преследований, устраняется от всякого компромисса с политикой безбожия, воплощенной в Московской патриархии, которую, равно как и все акты ее, мы признаем неканоническими и недействительными». Насчет «безбожия» не нам судить. Но в Советском Союзе (при Сталине) заявлять о монархических предпочтениях было равносильно самоубийству. Потопленные в крови офицерские заговоры и подпольные монархические кружки свели и без того ничтожную «социальную базу» монархистов на нет. Разве что малочисленные группки т.н. «катакомбной церкви» продолжали почитание как самого бывшего царя, так и близких к нему людей – Иоанна Кронштадтского, Григория Распутина. Правда, усердные не по разуму почитатели Иоанна Кронштадтского, т.н. секта иоаннитов, считали его чуть ли не Богом. Но при этом и идею монархии не забывали.

   Трагические события «перестройки» подняли на гребень мутной антисоветской волны немало занимательных персонажей – от либералов и анархистов до нацистов и монархистов. Но до недавнего времени советским и постсоветским россиянам не приходило в голову признать бывшего царя святым. Сам процесс канонизации начался еще на рубеже 80-90-х гг., когда «по требованию народных масс» стали поступать в РПЦ многочисленные обращения о канонизации Романовых и явленных ими чудесах. Требует глубокого осмысления тот факт, что советские люди, вооруженные передовой идеологией и имевшие лучшее в мире образование вдруг стали обряжаться в какие-то хламиды с золотыми погонами, напяливать смазные сапоги и маршировать с фотографиями последнего императора.

   Нельзя не отметить, что в среде церковных функционеров с идеей канонизации бывшего царя сжились не сразу. Среди противников канонизации Николая был митрополит Нижегородский и Арзамасский Николай, один из старейших и авторитетнейших архиереев Церкви, ветеран войны. Под Сталинградом пулеметчик Николай Кутепов, будущий митрополит, получил два ранения и обморожение. В госпитале ему ампутировали пальцы на обеих ногах. На Архиерейском соборе РПЦ 1997 года митрополит Николай твердо выступил против канонизации отрекшегося императора. Впоследствии он объяснял свой поступок: «Видите ли, он государственный изменник. Почему? Ему было вручено все для правления. И даже Священное Писание гласит, что "правитель не зря меч носит", для того чтобы усмирять тех горлопанов, которые восстают против. Далее. Практически он, можно сказать, санкционировал развал страны. И в противном меня никто не убедит. Что он должен был делать? Он должен был применить силу, вплоть до лишения жизни, потому что ему было все вручено. Он счел нужным сбежать под юбку Александры Федоровны. Ну, извините!» Как видим, аргументация весьма своеобразная, но обвинения Николая Романова фактически в государственной измене представляются убедительными.

   Среди аргументов против канонизации Николая Романова были катастрофические последствия для страны в результате отречения. Как писал богослов профессор А.Осипов, своим отречением Романов «открыл прямую дорогу к установлению революционной диктатуры». Он же отмечал, что Николай II ничего не изменил в подчиненном положении церкви в дореволюционный период. Церковь продолжала подчиняться мирянину (императору), а заодно и обер-прокурорам, царским фаворитам, Распутину и т.д. Отметим, что РПЦ вернулась к традиционному для себя способу правления – патриаршеству - при «ненавистных» большевиках (в 1918 году), а не при царе-батюшке. В воспоминаниях современников встречаются упоминания о, мягко говоря, нетрадиционных религиозных представлениях четы Романовых – увлечение мистицизмом, оккультизмом, спиритизмом. Последнее, разумеется, могло бы считаться фактом личной жизни царской семьи, но едва ли укладывается в елейную картину, навязываемую нам уже и с телеэкрана. Кстати, эта сторона жизни царицы отражена и в пресловутой «Матильде».

   В начале 90-х церковная комиссия по канонизации святых вынесла свой вердикт: «Подводя итог изучению государственной и церковной деятельности последнего Российского Императора, Комиссия не нашла в ней достаточных оснований для его канонизации». Об этом много говорили в то время с телеэкранов, теперь как-то позабыли, а я вот помню. Возглавлявший комиссию митрополит Ювеналий напомнил, что канонизации царской семьи РПЦЗ в 1981 году вызвала «далеко не однозначную реакцию как в среде русской эмиграции, некоторые представители которой не увидели тогда в ней достаточно убедительных оснований, так и в самой России». Уточним, не в России, а в СССР. И не просто «неоднозначную», а гневно-отрицательную и саркастическую в советской прессе.

   И, тем не менее, давление «широких слоев» монархической общественности на патриархию не прекращалось. В 90-е годы предлагалось канонизировать бывшего императора и членов его семьи как мучеников. Однако сложно назвать гибель Романовых и их слуг мученической в том смысле, который вкладывает в это понятие церковь: мученическая смерть за Христа. Николай II и его жена погибли от рук политических противников ввиду реальной опасности их освобождения белогвардейцами и возможным отъездом за границу. По логике гражданской войны, которую сегодня в мирное и относительно милосердное время понять непросто, оставить врагу живое знамя было невозможно. Тем более, воинские части молодой Советской республики летом 1918 года отступали. По воспоминаниям Д.Фурманова при одном известии от ранения В.И.Ленина пулями Ф.Каплан «фронт дрогнул». Сложно представить, насколько воспрял бы духом белогвардейский фронт, если бы узнал о прибытии в воинские части кого-либо из царской семьи.

   Кстати, искренне возмущаясь самим фактом казни царской семьи, мы забываем, что каких-нибудь 25-30 лет назад смертные приговоры преступникам постанавливались районными судами. Уралсовет образца 1918 года – суд уровня субъекта федерации применительно к сегодняшнему дню. Другое дело, что были казнены несовершеннолетние и слуги царской семьи, чему могут быть объяснения только политического характера. Казалось бы логичным, что к лику святых могли бы быть причислены дети бывшего царя, тем более, что историки отмечают их религиозность. Но сама по себе их канонизация не устраивала, как мне представляется, заинтересованных лиц.

   Также отмечу, что обстоятельства гибели Николая Романова и его семьи остаются во многом непроясненными. Известно, что церковь до сих пор сомневается в подлинности «екатеринбургских останков», захороненных в Петропавловской крепости в Санкт-Петербурге. Воспоминания участников расстрела весьма туманны и противоречивы. У историков немало вопросов и к знаменитой «записке Юровского». Существуют и конспирологические версии о «чудесном спасении» Николая и его родственников. Кто-то «видел» бывшего царя в Риге, кто-то в Берлине. Будучи скептически настроен по поводу этой версии в целом, я считаю, что упорное непризнание церкви «екатеринбургских останков» только подливает воду на мельницу всякого рода конспирологов. Или все-таки там, «наверху», известно «что-то такое»?

   Исследователи, между тем, упоминают о попытках заговорщиков связаться с заключенными в Ипатьевском доме в целях их освобождения. Кажется, что именно надежда спастись, освободиться занимала Николая Романова и его супругу, что представляется логичным – они опасались за жизнь детей. Они не хотели страдать и умирать, они хотели жить и спастись.

   Кстати, отсутствие тела, мощей, могилы достаточно редкая ситуация для канонизации. Равно как и противоречивая информация о чудесах, совершенных по молитвам будущему святому. Вот одно из таких чудес. Как рассказывают монархически настроенные авторы, раз в году дух отрекшегося императора приходит в кафедральный собор в Белграде и, помолившись там, идет инспектировать места дислокации сербской армии. Насколько эффективно эта поддержка можно судить, как представляется, по тому факту, что сербская армия проиграла свою страну, «сдала» оккупантам законного президента С.Милошевича и стремится семимильными шагами в НАТО. Впрочем, здесь есть известная закономерность. Если молимся Николаю II или Григорию Распутину, то и получаем по молитвам. Впрочем, в этой статье я рассматриваю Николая Романова исключительно как политического деятеля и, к сожалению, одного из правителей нашей страны. Богословские же споры оставим лицам в них заинтересованным, навязывать верующим или неверующим свою точку зрения я не желаю.

   В своем докладе «Основания для канонизации царской семьи» митрополит Ювеналий обосновывает предпочтение канонизировать Романовых не как мучеников, а как страстотерпцев, т.е. тех русских святых, «которые, подражая Христу, с терпением переносили физические, нравственные страдания и смерть от рук политических противников». Это, в частности, святые Борис и Глеб, Андрей Боголюбский, Михаил Черниговский. Здесь тоже немало вопросов. Михаил Черниговский был казнен взявшим его в плен после сражения Батыем, жрецы которого пытались заставить его поклониться идолам. Как истинный христианин князь Михаил отказался: «Я могу поклониться Царю вашему, ибо Небо вручило ему судьбу Государств земных; но Христианин не служит ни огню, ни глухим идолам». Была ли так осмысленна с христианской точки зрения смерть бывшего царя, для которого казнь была полной неожиданностью?

   Следует отметить, что страстотерпцы не обязаны быть людьми безгрешными на протяжении всей своей жизни. Вспомним крестителя Руси князя Владимира – его личная и политическая жизнь до принятия им христианства была весьма нелицеприятна. В этом смысле полной бессмыслицей и богословской безграмотностью представляются вопли иных противников «Матильды», отказывающихся верить в связь Николая и балерины. Этой связи могло не быть, могла и случиться, для канонизации как страстотерпца это не имеет решающего значения. Иное дело, если бы в фильме извращались бы факты «подражания Христу» и «терпеливого перенесения страданий», в унизительной форме оскорблялось бы почитание верующих.

   Напомню, что как в обществе, так и в среде православных верующих и духовенства, были силы, противившиеся канонизации царской семьи. Николаю II припоминались и две развязанные не без его участия трагические для России войны – русско-японской и империалистической. Жертвами этих войн стали миллионы наших сограждан. Кстати, в последнее время появились версии о своекорыстном мотиве Николая II вступления в войну с японцами – интерес в огромных лесных угодьях на Корейском полуострове. Многие современники вспоминали о циничном равнодушии царя к многочисленным потерям: «такие ли ещё погибали, обойдёмся с другими, ещё хватит». Неподготовленность войск, снарядный голод, плохая амуниция, недостаток коммуникаций, разгул германского шпионажа в тылу – причины огромных потерь русской армии – лежали на царском правительстве и самодержце.

   Соглашаясь с канонизацией, церковные лидеры отмечали, что Николай II не отдавал приказа расстрелять мирную демонстрацию 9 января 1905 года. Но он накануне одобрил меры правительства по недопущению любой ценой, даже с применением оружия, прохода рабочих к Зимнему дворцу. По мне так разницы никакой. Тем более, что приказы и одобрения исполнялись весьма рьяно. В рабочих начали стрелять еще у Нарвских ворот, убивая и своих же полицейских, охранявших мирную демонстрацию. Залпы карателей на Дворцовой площади не пощадили даже детей, забравшихся на деревья Александровского сада. Кто канонизирует этих детей и их родителей, упавших на мостовую с иконами и хоругвями в руках? И нет ли здесь зловещей библейской закономерности – кровь за кровь? Кровь сына рабочего и кровь сына царя… В своем дневнике Николай отметил: «В Петербурге произошли серьёзные беспорядки вследствие желания рабочих дойти до Зимнего дворца. Войска должны были стрелять в разных местах города, было много убитых и раненых». Почему нужно было именно стрелять из-за одного лишь желания рабочих дойти до дворца? С тех дней к имени царя прибавилась еще и кличка «Кровавый». Так его именуют и по сей день очень многие, включая и президента.

   Не слишком церемонился Николай со своим восставшим народом и в годы первой русской революции. На полях приказов не раз и не два он собственноручно выводит фразы о решительном и жестоком подавлении сопротивления народа. Ни на минуту задумывался Николай Романов и в февральско-мартовские дни 1917 года, когда по его приказу было оказано жесточайшее сопротивление революционным массам на улицах Петрограда, даже и тогда, когда протест был безоружным. Основные магистрали простреливались пулеметами, сметая все живое. Из-за углов жандармы стреляли в рабочих. Конные жандармы и казаки шашками врубались в толпы женщин и подростков. На подавление революции была послана наделенная чрезвычайными полномочиями карательная экспедиция генерала Николая Иудовича (как вам отчество, кстати?) Иванова, но солдаты разбежались и дойти до революционного Петрограда боевики не смогли. За несколько дней от «великого» и «успешного» правителя, как именуют Н.Романова монархисты, отказались все. Черносотенные банды, эта «партия дикого и трусливого отчаяния», решившие отсидеться в своих квартирах. Разбежавшиеся министры и генералы. Собственный конвой, перешедший на сторону революции. Церковь, провозгласившая здравицу Временному правительству. Армия, присягнувшая республиканской власти.

   Но и того сопротивления, которое по приказу царя оказали его немногочисленные приспешники, хватило, чтобы залить улицы столицы кровью. Недаром писал Ленин: «Монар¬хия не могла не защищаться от революции, а полуазиатская, крепостническая, русская монархия Романовых не могла защищаться иными, как самыми грязными, отврати-тельными, подло-жестокими средствами».

   Однако все эти сомнения, видимо, были отвергнуты церковными властями и 20 августа 2000 года на Архиерейском соборе Николай Романов вместе с женой и детьми был прославлен в лике святых Русской православной церковью как страстотерпец. О «несогласных» нам не известно, однако, как писал все тот же митрополит Николай, он не подписал пункта о канонизации бывшего царя. Этот вопрос предпочитают не обсуждать, но известное число людей православных не очень-то уверены в «святости» бывшего царя. Во всяком случае, мне известны люди, которые не просто не считают Николая Романова святым, но относятся к его личности крайне критически. Тем более, не считают они Романовых ни «богами», ни «утешителями», ни «спасителями». При этом у меня нет сомнения в искренности христианской веры у этих людей.

   Какие же цели ставились при столь странной канонизации? Думаю, что имела место определенная заинтересованность светских властей. Все три последних десятилетия столпом нашей внутренней политики является воинствующий антисоветизм и антикоммунизм. В свете такой политики канонизация главного противника большевиков представляется логичной. И светские, и церковные власти стремились к объединению РПЦ и РПЦЗ. Одним из условий зарубежников было почитание бывшего императора. Такая уступка им была сделана. Потрафили не очень многочисленному, но крайне крикливому право-монархическому электорату. Другое дело, среди правых ведь есть и монархо-фашисты, и радикалы всех мастей. Но с этим мирились, во всяком случае, до тех пор, пока они не стали поджигать автомобили и кинотеатры и набрасываться на людей. Возможно, ставилась цель и в объединении народа, определенный «белый» консенсус в противовес консенсусу красному, советскому. Разделение же только усилилось. Из людей моего поколения и, тем более, старшего, дураков сделать и вовсе не удастся – мы все помним Советский Союз.

   «Матильда», как лакмусовая бумажка (скорее всего, такая цель никем не ставилась, но так уж получилось) обнажила внутренние проблемы т.н. «монархистов». Монархическое реваншистское сознание не выработало за сто лет даже жалкого подобия критического позитивного мышления. Все их идеи столетней давности. Придет царь – и все наладится. Они не готовы понять и принять, что общество ушло далеко вперед. Сейчас стоят масштабные проблемы модернизации, информатизации, научно-технического прогресса. Эти проблемы могли решить в рамках советского проекта, что-то будут делать с той или иной степенью успеха в рамках современного олигархически-империалистического проекта и ничего, конечно, не сделают в рамках допотопных идей и практики проекта монархического.

   Вызывает крайнюю озабоченность, что монархический проект включает в себя и известную «духовную» поддержку отдельных духовных лиц и околоцерковной тусовки. Кто-то из них готов «пододвинуть» и само христианство. Такие пишут, что для казнь Николая Романова имеет «такое же значение», что и распятие Иисуса Христа.

   Здесь недалеко и до т.н. «царебожия», когда Николай Романов провозглашается «утешителем», «искупителем», и даже «христом», искупившим грехи русского народа, его природа «свободна» от греха. Для людей невоцерковленных напомню, что все эти эпитеты относятся к Иисусу Христу. Шокирующее для христиан «учение» царебожников и дикая «вероучительная практика» их наиболее радикальной части с поджогами машин и кинотеатров, угрозами и запугиванием, бросает тень и на официальное православие. Их известное время терпели, но теперь первые лица РПЦ недвусмысленно дают понять, что радикализм, а, тем более, силовые действия неприемлемы.

   На одном из главных православных телеканалов некая художница, имя которой я не вижу необходимости здесь рекламировать, заявила, что каждый человек должен пройти через Ипатьевский дом и Ганину яму. Мол, только так может состояться возрождение России. При этом, она была бы не против, чтобы через такую процедуру сознательно прошли бы и ее дети. Это, разумеется, святая простота. На деле немногие из радикалов-монархистов готовы были бы пожертвовать собой и своими детьми. Гораздо больше таких, кто с удовольствием пролил бы чужую кровь. Здесь не только история белогвардейских застенков, но и поджоги и автомобильные тараны из-за неугодного кинофильма в наши дни. Дать им волю – будет настоящий террор.

   И еще одна мысль. Художница повторяет царебожническое начетничество. Для нее екатеринбургские события заслоняют по сути страдания, смерть и воскресение Христа. Для них «голгофа» Романовых важнее Голгофы Иисуса. Царь буквально для них встает на место Бога.

   События вокруг «Матильды» отчетливо показали народу, что король (царь) голый. Что идея монархии запятнала себя. Что самодержавие рухнуло не в силу заговора, а было сметено восставшим народом: на февральском этапе и социалистами, и либералами, и церковью, и консерваторами, от романовых отшатнулись как от виснущего трупа. Что возрождение монархии невозможно никогда и ни при каких условиях. Разумеется, будут интеллигентные кухонные мечтатели, убеждающие друг друга в сотый раз высокопарными речами о том, что «И вновь над Россией заблещет заря, и снова народ богомольный, любовью священной к Отчизне горя, падет на колени при въезде Царя под радостный звон колокольный» (С.Бехтеев).

   Но люди трезвомыслящие, увидев бесчинства современных радикалов с портретами царя, еще раз вспомнят, как справедливы были услышанные еще в советской школе слова о кровавой монархии и ее бесславных и кровожадных защитниках. И убедят в этом молодежь, так легко подчас поддающуюся на убеждения разного рода радикалов.

   Нам предлагают плакать, молиться и посыпать голову пеплом, когда в очередной (миллионный) раз рассказывают умилительные благоглупости о царской семье. Но Николай танцевал на балу, когда хоронили жертв Ходынки. Наслаждался гуляньем в царскосельском парке, когда засыпали песком лужи крови рабочих перед Зимним дворцом 9 января. Играл в безик и стрелял в ворон и кошек, когда тонули корабли в Цусимском проливе и гибли дивизии в проклятой Галиции. А теперь я не хочу поминать такого царя, печалиться о его незавидной участи, не хочу смотреть о нем слезливые мелодрамы и читать апологетические сочинения.

   В той или иной форме ко мне присоединяются и многочисленные россияне. За исключением немногочисленных монархоозабоченных граждан, никто спустя 100 лет не ринулся защищать Россию от «Матильды». «Матильда» стала катализатором, символом, лакмусовой бумажкой отжилости, ненужности, негодности монархической идеи, полного безразличия к ней русского народа. Этот проект похоронен навсегда, пусть недобрая память о нем и останется еще на годы. Наши современники еще раз спустя столетие подтвердили историческую необходимость и закономерность свержения косной, неэффективной, устаревшей монархии, цари и царедворцы которой принесли народам нашей страны неисчислимые бедствия.

   Константин Ерофеев