Часы рядового

   Продолжение, начало в № 2 (193), №3 (194), №4 (195) , №5 (196), №6 (197), №1 (198), №6 (203), №2 (205), №4 (207), №5 (208)

   Говорят, что начальник политуправления, бригадный комиссар Соколов Александр Петрович, проводивший инспекторскую проверку, прямо на полигоне снял их со своей руки и наградил Сычёва.

   Очевидцы рассказывали, что из пяти боевых патронов сибирский казак выбил сорок девять очков. Стрелял он своеобразно – навскидку, практически не целясь. Выстрел следовал за выстрелом. В таком темпе на батарее не мог стрелять ни один, даже старослужащий вояка.

   Своеобразие стрельбы и её результаты произвели на бригадного комиссара сильнейшее впечатление. Он о чём-то поговорил с командиром батареи, и стрельбу повторили.

   Теперь Сычёв стрелял по появляющимся целям. Упражнение это сложное, требует от исполнителя быстрой реакции и наблюдательности.

   Лёгким, пружинистым шагом Сычёв вышел на огневой рубеж. Неторопливо, без лишних движений зарядил карабин, прицелился. И выстрел последовал за выстрелом. Цели, едва появившись, падали. Инспектор лично осмотрел мишени, от удовольствия крякнул, подкрутил чёрные усы и сказал:

   - Прекрасная стрельба, так стрелял мой командир, Георгиевский кавалер, бывший комендант III форта в Порт-Артуре Булгаков. Шла тогда русско-японская война, а был я тогда – рядовым солдатом. Учитесь, бойцы, стрелять у красноармейца Сычёва! Сердечно благодарю вас, красноармеец Сычёв, за отличную стрельбу. Возьми-ка, боец, часы мои на память…

   Так и носит с тех пор часы бригадного комиссара Александра Петровича Соколова сибирский казак Сычёв. Отличные часы – наши кировские. Правда, вместо ремешка я ему браслет сделал…

   День угасал, и мрачнели вековые деревья. Волнистый туман поднимался с окрестных болот, медленно, но неотвратимо наползал на лес, отступая лишь перед ярко горевшим костром. Стреноженные кони паслись вблизи костра, позвякивая удилами. А люди, прижав к себе оружие, спали. И снились им родные деревни и сёла, лица матерей и невест.

   Первые солнечные лучи застали нас в пути. В пятнадцати километрах от места нашего ночлега мы увидели страшную картину. На небольшой лесной полянке, возле потухшего костра, лежало пятнадцать трупов. Пятнадцать наших солдат нашли здесь свою смерть. Карманы у всех были вывернуты, оружия и документов не было.

   Внимательно осмотрев убитых, мы пришли к выводу, что смерть настигла их во время сна. Расстеленные окровавленные шинели да тощие вещевые мешки под головами говорили об этом. Из обрывка вещевой ведомости, найденной у трупа убитого старшины, мы установили, что солдаты были из второй роты 477-го стрелкового полка. Погибли они не более суток назад.

   Жуть пронизывала каждую клеточку тела. Быть убитому в открытом бою – одно дело. Но вот так – во время сна, даже не взглянув в лицо своего врага – страшное дело. Никто из нас не хотел умирать подобной смертью, смертью лютою, коварною.

   Полянку мы покинули в скорбном молчании, сжимая в руках заряженное, стоящее на боевом взводе оружие. Никто из нас не хотел умирать, но не всем суждено было выйти из окружения.

   Виталий Иванович Сулима,

   Сибирский казак

   Продолжение следует