Первая мировая война 1914 года

   За Веру, Царя и Отечество

   Русско-турецкая война 1914 г.

   1. Введение.

   Я встретил их в парке “Софиевка”, построенном на Украине в городе Умань графом Феликсом Потоцким в конце XVIII столетия для своей возлюбленной Софии Витт, ставшей, впоследствии его женой. Все в парке сделано руками крепостных. И глядя на созданную их руками красоту, всякий раз пораженный и вдохновленный, думаешь: как сумели создатели этого чуда взять в плен душу человека, всколыхнуть ее, и пробудить в ней глубокие и благородные чувства, которые заставляют человека вспомнить о прожитых годах, проанализировать в них каждый свой поступок и сделать из всего правильный вывод, что все на земле не вечно и сам ты, в конце концов, не будешь жить вечно, а поэтому – нужно уметь наслаждаться каждым днем прожитым тобой.

   Грустные чувства растут по мере приближения тебя к Темпейской долине, по которой течет маленький ручеек, который разделяется на три части и образует каскад “Три слезы”. За этим каскадом внезапно врезается в небо серая гранитная колонна, с усеченной вершиной именуемая в народе “Колонной печали”, воздвигнутой графом в память о своих детях, умерших безвременно в младенческом возрасте.

   В долине покой и тишина. Тени густых деревьев располагает к мечтаниям и грусти. Покой и тишину долины охраняет каменный лев, потемневший от времени и непогоды и носящий следы естественного разрушения. “Моменто мори – Помни о смерти, - вопят деревья стерегущие льва. Помни! Помни! Помни!... Моменто мори!”, - вторит эхо.

   Я сел на деревянную скамейку, сооруженную каким-то любителям тишины и одиночества. Вскоре ко мне приблизилась одиночная пара пожилых людей, состоящая из старика, одетого в форму рядового матроса, и его “старухи”, по всей видимости – жены. В отличие от мужа, она была прилично одетая по меркам 50-х годов прошлого века. На ее седой голове была старая шляпа. В руках у нее был коричневый кожаный чемоданчик небольшого размера, как в дальнейшем оказалось, содержащий четвертинку водки, китайский термос, расписанный цветами с горячим чаем и рядовая закуска – типа копченой колбасы и нарезанных заранее кусочков черного “дарницкого” хлеба и два пустых стаканчика.

   Поздоровавшись, они попросили разрешения присесть рядом со мною. Когда старушка садилась на скамейку, прядь седых волос упала ей на лоб. Моряк ловко подхватил ее, скрутил пальцами и аккуратно заправил за ухо жены. Из увиденного я сделал вывод, что моряк очень любил свою жену, гордился ею, и ему хотелось видеть ее опрятной и аккуратной.

   Вскоре я уже знал, что скамейку эту соорудили они – Михаил Иванович Барыльченко и Мария Григорьевна - его жена (урожденная Наумова) и каждый год, 16 октября, они приходят сюда в Темпейскую долину, долину скорби и печали, помянуть братьев своих, погибших на канонерской лодке “Донец” и канонерской лодке “Кубанец” во время бомбардировки Одесского порта в 1914 году турками. Когда принесенная стариками четвертинка опустела, я попросил Михаила Ивановича рассказать о бомбардировке Одесского порта в 1914 году, о которой я никогда ничего не слышал. Разговор записан был мной на магнитофонную пленку.

   2. Бомбардировка турками русских черноморских портов.

   А) Бомбардировка Одессы.

   В 1914 году я, Барыльченко Михаил Иванович, служил на канонерской лодке “Кубанец”, которая 16-го октября 1914 года находилась в Каботажной гавани города Одессы. Имел я в то время первый офицерской чин – “мичман”, который соответствовал званию “поручика” в армии, или старшему лейтенанту в Советской.

   Наша канонерская лодка “Кубанец” имела мощную паровую машину, водоизмещение не превышало 2500 тонн, экипаж состоял из 200 человек. Лодка была вооружена автоматически зенитными пушками, пулеметами и орудиями (76-154 мм) для настильной, зенитной или дальнобойной стрельбы. Значительную часть экипажа составляли кубанские казаки, с детства мечтавшие служить в Российском Императорском флоте. Среди нижних чинов лодки не было ни одного неграмотного человека.

   Миноносцы показались на одесском рейде около четырех часов утра, имея отличительные огни и русские флаги. Все команды произносились на чистейшем русском языке и очень громко. Миноносцев было два и на высоких скоростях они беспрепятственно вошли в гавань.

   Моя канонерская лодка “Кубанец” несла в ту ночь брандвахтенный пост в гавани, не получив с вошедших миноносцев опознавательного сигнала, немедленно открыла по ним огонь из своих орудий. Канонерская лодка “Донец”, по неизвестным мне причинам замешкалась на несколько минут и тут же была потоплена выпущенной турками миной. “Донец” за несколько дней до своей гибели вернулся из Константинополя. В то же время с другого миноносца врага начался обстрел торговых судов, стоящих в порту. Борт парохода “Португал” явился хорошей мишенью для неприятельского миноносца, хорошо осведомленного о месте расположения пароходов в порту. В борт “Португала” последовали четыре выстрела, причинившие в надводной его части четыре громадные пробоины. Весь обстрел судов совершался с необыкновенной быстротой; в полной темноте сверкали один за другим огни, поминутно освещая порт.

   Выстрелы вызвали панику в прибрежной части города, особенно на Пересыпи. Здесь расположены в значительном количестве нефтяные баки, и в них, с целью взорвать их, один из миноносцев, стал направлять свои выстрелы. Взрыв этих баков, наверное, уничтожил бы половину Одессы, но, к счастью, ни один из турецких снарядов не достиг своей цели. Лишь один из снарядов попал в расположенное вблизи нефтяной гавани здание сахаро-рафинадного завода. Обстрелянные моей канонеркой турецкие миноносцы отступили и полным ходом ушли в море, причем от падения нашего 152 мм снаряда на одном их них была сбита дымовая труба. На “Кубанце” были снесены деревянные надстройки вахтенного мостика и получена пробоина выше ватерлинии.

   В бор парохода “Витязь” было выпущено два снаряда, большого и меньшего калибров. В пароход “Вампоа” попал один снаряд, который, пробив борт близ машинного отделения, разорвался и осколками изрешетил машинную переборку и сбил обшивку цилиндра машины.

   Портовой катер №2, предполагая, что на показавшемся в гаване миноносце произошло несчастье, подошел к его борту. Моментально с миноносца была брошена ручная бомба, которая убила одного матроса.

   Уходя из гавани, турецкие миноносцы не сделали больше ни одного выстрела: очевидно разорвавшиеся снаряды с моего корабля причинили врагам сильные повреждения. Всего неприятельскими миноносцами был сделан 41 выстрел.

   Б) Бомбардировка Севастополя.

   Осенью 1914 года я гостила в Севастополе у подруги матери – Машуковой Ирины Николаевны, которая познакомила меня со своим братом Николаем, который служил в ту пору на линейном корабле “Гангут” младшим артиллерийским офицером, - рассказывала мне Мария Григорьевна – жена моряка. 16-го октября 1914 года, около 6 часов 30 минут утра в тумане к Севастополю подошел с севера, от Евпатории, крейсер “Гебен” и открыл огонь. Береговые батареи и ближайшие к выходу суда энергичным огнем ответили “Гебену”, стрельба по рейду оказалась безуспешною; несколько снарядов попало в город, не причинив городу заметных повреждений и не вызвав жертв в людях; один снаряд попал в угольные склады, другой ударил в полотно железной дороги и один, разорвавшись около здания морского госпиталя, осколками убил двух больных и ранил 8 нижних чинов.

   В то же самое время дозорный дивизион миноносцев, под командою капитана первого ранга князя Трубецкого, бросился открыто в атаку на “Гебена”. Однако, сильный огонь неприятеля, встретивший эту героическую атаку, не позволил довести ее до конца, причем миноносец “Лейтенант Пущин” получил большую пробоину и на нем вспыхнул пожар.

   Стрельба “Гебена” продолжалась около 20 минут, после чего неприятельский крейсер ушел в море. На пути из Севастополя “Гебен” наткнулся на идущий в Севастополь транспорт “Прут” и, повернув на него, сигналом потребовал сдачи. В ответ на требование “Прут”, не имеющий артиллерии, поднял на мачте Андреевский стяг, направился к берегу, и командир, открыв кингстоны и взорвав подрывной патрон на днище корабля, потопил транспорт. Закладывая второй патрон для взрыва, геройски погиб лейтенант Рогузский. Часть команды спаслась на шлюпках, койках и поясах, а часть была подобрана турецкими миноносцами, сопровождающими “Гебен”. Тральщики, прекратившие на время бомбардировки свои работы, по окончании стрельбы закончили траление вражеских мин на выходе с рейда, дав возможность кораблям Черноморского флота выйти в море для преследования противника, но последний, избегая боя, скрылся в своей базе в Босфорском проливе. Всего по Севастополю “Гебен” выпустил сто 11-дюймовых снаряда.

   В) Бомбардировка Феодосии и Новороссийска.

   Реакционно-монархическая газета “Киевлянин” (1864-1919) писала, что одновременно с бомбардировкой Одессы и Севастополя, турецкие военные суда произвели нападение и на Феодосию и Новороссийск. В половине восьмого часа утра в гавань Феодосии прибыл турецкий четырехтрубный корабль, типа “Бреслау”, выслал в порт катер с двумя офицерами и матросами в фесках, которые отдали начальнику порта записку на английском языке. Как впоследствии выяснилось, на катере этом были наряженные в фески немцы; в переданной ими начальнику порта записке, никем не подписанной, говорилось следующее: “Передайте мирному населению – мужчинам, женщинам и детям – что через два часа начнется бомбардировка казенных строений и частных амбаров, путей и сооружений”. На обратном пути катер подходил к маяку, где экипаж его повторил на русском языке то же самое.

   Бомбардировка началась в 9 часов утра. Крейсер бомбардировал вокзал и город, повредил собор, греческую церковь, портовые амбары и мол. Один снаряд влетел в квартиру турецкого консула. В 10 часов утра поднялся сильнейший туман, котором ничего не было видно. Крейсер, бомбардировавший Феодосию, стрелял в течение часа и затем ушел на юго-запад.

   Либерально-буржуазная газета “Русское слово” (1895-1918), издателем которой был И.Д. Сытин (1851-1934) о бомбардировке в Новороссийске писала, что началась она с обстрела радио-телеграфа, элеватора и нефтяных баков. Обстреливал город крейсер “Тамидиэ”, артиллерия которого выпустила по городу около трехсот снарядов, причинивших городу незначительные повреждения. Насколько мало эффективным был обстрел говорит тот факт, что элеватор, обстреливавшийся около получаса устоял: снаряды противника не пробивали его стен.

   До бомбардировки с крейсера “Тамидиэ” было послано несколько офицеров, одетых в турецкую и германскую форму – с предложением добровольно сдать город, на что, конечно, со стороны военных властей города был дан категорический отказ; офицеры же, вместе с турецким консулом были арестованы.

   Г) О разрыве дипломатических сношений между Россией и Турцией.

   Получив известие о вероломном нападении германских и турецких судов на наше черноморское побережье, Императорское правительство того же числа подписало российскому послу в Константинополе заявить правительству Порты о разрыве дипломатических сношений с Турцией и об отъезде своем со всем составом посольского и консульских учреждений из Турции.

   18-го октября 1914 года утром русский посол в Константинополе Николай Карлович Гирс в самой категоричной форме заявил великому визирю о разрыве дипломатических сношений и о своем отъезде. Аналогичные же заявления сделали в то утро, вслед за нашим послом, и послы Великобритании и Франции.

   Великий визирь, со свойственной турецкой дипломатии уклончивостью и неискренностью, пробовал сделать попытку уговорить дипломатов тройственного союза (Англия, Франция, Россия) вступить в переговоры о ликвидации конфликта.

   - Если мир, - говорил он, - можно заключить после войны, то ведь возможен мир и после такого печального, но все же менее ужасного, чем война, факта, как обстрел побережья. Говорил великий визирь и о немецкой версии, по которой выходило так, будто бы турецкий флот стал объектом нападения со стороны Российского Императорского флота ранее, чем он обстреливал русское побережье. Были намеки и на то, что этот обстрел явился самоуправным актом немецким командиров. Но все извинения и всякие дальнейшие переговоры были отклонены, и послы России, Англии и Франции почти одновременно покинули Константинополь…

   Однако, продолжал провокационную немецкую политику, турецкое правительство еще надеялось, путем всяких уверток, оттянуть время, чтобы лучше подготовиться к войне с Россией. Великий визирь прислал представителю турецкого правительства в Петрограде следующую телеграмму: “Передайте министру иностранных дел Сазонову, что мы глубоко сожалеем, что враждебный акт, вызванный русским флотом, нарушил дружественные отношения обеих держав. Вы можете заверить Императорское Российское Правительство, что Блистательная Порта не преминет дать этому вопросу надлежащее разрешение и что Порта примет все меры к прекращению возможности повторения подобных фактов. Вы можете заявить ныне же господину министру иностранных дел, что турецкое правительство решило запретить флоту выходить в Черное море, и что мы, в свою очередь, надеемся, что русский флот не будет крейсировать у наших берегов. Я твердо надеюсь, что Императорское Правительство выкажет в этом деле такой же примирительный дух, как и мы, в интересах обеих стран”.

   При прочтении этой телеграммы, министр иностранных дел ответил турецкому представителю, что он категорически отрицает факт враждебности инициативы со стороны нашего флота и считает, что теперь поздно вести какие-либо переговоры.

   - Если бы, - добавил министр, - Турция немедленно выслала всех без исключения немецких военных и морских чинов, то тогда еще было бы можно приступить к переговорам об удовлетворении за вероломное нападение на наше побережье…

   Д) Реакция Государя Императора на турецкое агрессию, связанную с вероломным нападением на наше побережье.

   Получив сообщение о вероломном нападении вечных врагов Государства Российского на наше побережье, Государь Император, 20-го октября 1914 года, распорядился опубликовать Высочайший манифест об объявлении Россией войны Турции:

   ВЫСОЧАЙШИЙ МАНИФЕСТ.

   Божиею милостию

   МЫ, НИКОЛАЙ ВТОРОЙ

   Император и самодержец всероссийский,

   Царь польский, великий князь финляндский, и

   проч., и проч., и проч.

   Объявляем всем верным Нашим подданным,

   В безуспешной доселе борьбе с Россией, стремясь всеми способами умножить свои силы, Германия и Австро-Венгрия прибегли к помощи Оттоманского правительства и вовлекли в войну с нами ослепленную ими Турцию. Предводимый германцами турецкий флот осмелился вероломно напасть на наше черноморское побережье.

   Немедленно после сего повелели мы Российскому послу в Царьграде, со всеми чинами посольскими и консульскими, оставить пределы Турции. С полным спокойствием и упованием не помощь Божию примет Россия это новое против нея выступление старого утеснителя христианской веры и всех славянских народов.

   Не впервые доблестному русскому оружию одолевать турецкие полчища – покарает оно и на сей раз дерзкого врага нашей родины, вместе со всем народом русским. Мы непреклонно видим, что нынешнее безрассудное вмешательство Турции в военные действия только ускорит роковой для него ход событий и откроет России путь к разрешению завещанных ей предками исторических задач на берегах Черного моря.

   Дан в Царском Селе, в двадцать день октября, в лето от Рождества Христова тысяча девятьсот четырнадцатое, Царствования Нашего в двадцатое.

   На подлинном Собственною ЕГО ИМПЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА рукою

   подписано: “НИКОЛАЙ”.

   В то же время послы Франции и Англии, вручили великому визирю Турции ультимативные ноты следующего содержания:

   “Правительства Англии и Франции, глубоко возмущенные вероломным нападением турецкого и германского флота на русское черноморское побережье, не находит возможным далее мириться с тем положением вещей, которое установилось за последнее время на берегах Босфора. Считая истинными виновниками всех происшедших событий представителей германского правительства, фактически захвативших в свои руки всю полноту власти в Константинополе, кабинеты Англии и Франции предлагают Порте озаботиться исключением из списков турецких армий и флота всех чинов германских подданных или же германского происхождения.

   Продолжая считать крейсера “Гебен” и “Бреслау” боевыми единицами германского флота и считая Турцию нейтральным государством по отношению к державам, участвующим в европейской войне, правительства Англии и Франции требуют прекращения покровительства, оказываемого Турцией германским крейсерам, и настаивают на их немедленном разоружении.

   Не находя возможным далее испытывать свое терпение, лондонский и парижский кабинеты отказываются вступить в какие бы то ни было дальнейшие с оттоманским правительством переговоры и предлагают Порте в течение ближайших 24 часов в точности выполнить все требования настоящего ультиматума. Если же Порта в указанный срок не выполнит какого-либо из вышеприведенных требований, то правительствам Англии и Франции останется поступить точно так же, как поступило русское правительство, и отозвав своих послов из Константинополя, оставив за собой полную свободу действий”…

   23-го ОКТЯБРЯ, в виду отказа Турции удовлетворить справедливые требования Англии и Франции, было опубликовано официальное сообщение об объявлении ими войны Турции.

   Так началась для Великой Империи ВТОРАЯ ОТЕЧЕСТВЕННАЯ ВОЙНА, названная впоследствии ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНОЙ.

   (Смотри труды Скобелевского Комитета, состоящих под Высочайшим Его Императорского Величества Государя Императора (Петроград, Мытнинская ул., №27.), покровительством).

   Е) Русско-германские и русско-турецкие противоречия с конца XIX века. Отношение Государя Императора и Русского Правительства к войне.

   С конца XIX в. нарастали русско-германские противоречия. Экспансия германского империализма на Ближнем Востоке, его попытки установить контроль над Турцией затрагивали экономические, политические и военно-стратегические интересы России. В своей таможенной политике Германия стремилась ограничить путем высоких пошлин ввоз зерна из России и одновременно обеспечить свободное проникновение на русский рынок германских промышленных товаров.

   Глубокие противоречия существовали между Россией и Австро-Венгрией на Балканах. Основной причиной этих противоречий являлась экспансия Габсбургской монархии, поощряемой Германией, на соседние южно-славянские земли – Боснию, Герцеговину и Сербию с целью утвердить свое господство на Балканах.

   Россия поддерживала борьбу народов Балканских стран за свободу и национальную независимость. Результатом национальных и социальных противоречий на Балканах, отражавших противоречия всей капиталистической системы, явились две Балканские войны 1912-1913 гг. Эти международные конфликты и локальные войны в той или иной мере затрагивали Россию. Политика Российского Императора и Правительства была направлена на то, чтобы избежать втягивания страны в войну. Необходимо было завершить выполнение намеченных военных и военно-морских программ. Государь считал, что к большой войне Империя еще не готова. Правящие круги поддерживали Императора.

   Единство взглядов Государя Императора, политических и военных кругов в данном вопросе можно проследить по материалам особых совещаний, которые созывались в связи с миссией германского генерала Лимана фон Сандерса в Турцию. Государь и военное командование соглашались на выполнение офицерами миссии инструкторских и инспекторских обязанностей, но возражали против назначения их на командные должности в турецкой армии. Правительство Турции на это не соглашалось.

   Особое совещание 31 декабря 1913 года (13 января 1914 г. по н.в.) было созвано для определения мер воздействия по отношении к Турции. Такими мерами, по мнению министра иностранных дел Сазонова, могли быть: финансовый бойкот, отзыв дипломатических представителей и, наконец, как крайнее средство, “занятие одного из пунктов Малой Азии, например Трапезунда или Баязета, с заявлением, что мы остаемся там до исполнения наших требований”. (“Вестник Народного комиссариата иностранных дел”, 1919, № I, стр. 26).

   На совещании, однако, выяснилось, что предложенные по отношению к Турции меры принуждения не поддержат Англия и Франция и что, кроме того, они могут вызвать неизбежную войну с Германией.

   Председатель Особого совещания В.Н. Коковцев прямо поставил вопрос: “Желательна ли война с Германией, и может ли Россия на нее идти?”. Сазонов присоединился к мнению Коковцева “о принудительной нежелательности войны с Германией”.

   Несмотря на заявление военного министра Сухомлинова о готовности армии к проведению операции по захвату Трапезунда все же было решено этого не делать. “Статс-секретарь В.Н. Коковцев, - записано в журнале Особого совещания, - считая в настоящее время войну величайшим бедствием для России, высказывается в смысле крайней нежелательности вовлечения России в европейское столкновение, к какому мнению присоединяются и остальные части совещания”. (“Вестник Народного комиссариата иностранных дел”, 1919, стр. 31).

   Особое совещание 8 (21) февраля 1914 г. имело своей задачей обсудить вопрос о мерах по недопущению захвата проливов Германией.

   Основное требование сводилось к следующее: “Если в силу событий проливы должны будут уйти из-под власти Турции, то Россия не может допустить укрепления на берегах их какой-либо державы и может поэтому оказаться вынужденной завладеть ими, дабы затем в той или иной форме установить соответствующей ее интересам порядок на Босфоре и Дарданеллах”. (“Международные отношения в эпоху империализма” (далее – МОЭИ), серия III, т. I., 1936, стр. 374).

   Обсуждение вопроса выяснило, что для проведения десантной операции с целью овладения проливами не было достаточного количества войск. Отсутствовали подъездные пути к портам погрузки войск, транспортные суда. Российский Императорский флот был слабее турецкого. Участники совещания согласились с мнением начальника генерального штаба Жилинского, “что борьба за Константинополь вряд ли возможна без общеевропейской войны” и как самостоятельная операция немыслима, почему “ трата войск на экспедицию против проливов и даже самая возможность этой операции зависит от общей конъюнктуры начала войны”. (Там же, стр. 376).

   Выступивший на совещании генерал-квартирмейстер Генерального штаба Ю.Н. Данилов решительно высказался против возможности предназначения некоторых частей исключительно для овладения Константинополем. Он говорил: “Сколько бы у нас ни было войск, даже гораздо больше, чем теперь, мы всегда должны будем предусматривать необходимость направлять все наши войска на запад, против Германии и Австрии”. (Там же, стр. 377). Считая Россию совершенно не подготовленной к решению таких “частных задач”, как экспедиция на проливы, Ю.Н. Данилов защищал “сильную стратегию”, которая побуждает стремиться к обеспечению успеха на главном театре войны, после чего создаются благоприятные условия для решения и всех частных вопросов. Особое совещание вынуждено было признать, что обеспечение Константинополя от захвата третьими державами “должно составить особую задачу нашей политики”. (Там же, стр. 380).

   Тем временем международная обстановка продолжала осложняться. 28 июня (11 июля) 1914 года в Сараево был убит наследник австро-венгерского престола Франц Фердинанд. 10 (23) июля Австрия вручила Сербии ультиматум, угрожая разрывом дипломатических отношений. Приближалась развязка войны.

   11 (24) июля как только стало известно содержание австрийского ультиматума, на заседании Совета министром было решено объявить, в зависимости от хода дел, мобилизацию четырех военных округов (Киевского, Одесского, Московского, Казанского) и флота. Военному министру было предложено незамедлительно ускорить пополнение запасов материальной части армии, а министру финансов – изъять как можно больше русских государственных вкладов из германских, и австро-венгерских банков. (МОЭИ, серия III, Т. 5., стр.39).

   На заседании Совета Министров 12 (25) июля под председательством Государя Императора Николая Александровича (Николая II) это решение было снова подтверждено с оговоркой “пока не объявлять мобилизации, но принять все подготовительные меры для скорейшего ее осуществления в случае надобности”. (Там же, стр. 67).

   Вместе с тем было решено объявить о введение “Подготовительного к войне периода”, что означало проведение довольно обширных мероприятий. Генеральным штабом были посланы в различные министерства и ведомства (иностранных дел, морские, финансов, внутренних дел, торговли и др.) копии “Положения о подготовительном к войне периоде” с указанием немедленно принять меры, предусмотренные этим документом. (Там же, стр. 97). Штабам округов и командирам корпусов предписывалось принять срочные меры, которые предусматривали: а) возвращение из лагерей воинских частей в места постоянного расквартирования и вывоз семей военнослужащих из пограничных районов; б) приостановку увольнения в запас командного состава; в) ускорение заготовки теплых вещей и пополнение запасов продовольствия; г) усиление охраны железных дорог и разведку пограничной посолы и др. Надлежало также подготовиться к проведению учебных сборов запасных. Досрочно были произведены в офицеры юнкера ряда военных училищ. Одновременно велась подготовка к развертыванию сил Балтийского флота. Устанавливались минные заграждения в Финском заливе. Была организована охрана рейдов в Ревеле, Свеаборге, Кронштадте. Предписывалось закончить вооружение батарей Кронштадской, Ревельской и Свеаборгской крепостей, перевести все западные крепости на военное положение, вызвать из отпусков всех офицеров.

   Указ о всеобщей мобилизации был подписан Государем Императором 16 (29) июля, который был введен в действие с 18 (31) июля 1914 года. 19 июля (1-го августа) войну России объявила Германия, а 24 июля (6 августа) – Австро-Венгрия. Так миролюбивая Россия была втянула в водоворот Первой мировой войны.

   3. Заключение.

   Наше отечество, Великая, Единая и Неделимая Россия, была активной участницей первой мировой войны 1914-1918 гг., навязанной ей нашими недоброжелателями. По воле Государя Николая II, Российского Правительства и Генерального штаба, Святая Русь выставила на поля сражения многомиллионную армию и создала гигантский фронт вооруженной борьбы, простиравшийся от берегов Балтики до Черного моря. В 1914-1915 гг. Верховным главнокомандующим был великий князь Николай Николаевич, в 1915-1917 гг. – сам Император Николай II.

   Первая мировая война катилась к своему логическому концу – к началу 1917 года боеспособность германских армий была сломлена на бескрайних российских просторах – победа России и ее союзников была близка.

   Однако, воспользовавшись революционными событиями в России, западные державы вырвали победу из рук российского народа. Победа досталась союзникам, которые стремились добиться выгод за счет России.

   А ведь – русские Государи всегда умело оберегали и защищали независимость государства во внешних и внутренних делах. Они самостоятельно определяли свой образ действий в международных отношениях, свой образ действий во внутригосударственной жизни и не позволяли никому помешать им в осуществлении этого права, составляющего исключительную компетенцию государства, на которое международное право не распространяет свои нормы. На русской земле была чужда идея какой бы то ни было правды, не вытекающей из правды христианской, или идей правды, противоречащих чувству любви.

   Всякое вмешательство в дела, составляющие исключительную компетенцию государства, со стороны других государств или международных органов Государи считали незаконными, ибо оно нарушало принцип невмешательства во внутренние дела Российского государства.

   Могущество русских царей, их крепкое и сильное слово, соединенное со справедливостью, всегда вызывали у наших врагов желание ослабить, унизить, а затем развалить Святую Русь на мелкие удельные княжества при помощи военных действий. Было бы желание, а найти повод к войне всегда можно. Вспомним войну, объявленную нам турецким султаном осенью 1853 г., главные действия которой происходили на Крымском полуострове.

   Не на нашей совести лежит начало этой кровавой почти трехлетней борьбы; мы защищали дело правое и, веруя в справедливость Божью, смело смотрели вперед, сокрушая полчища бусурман и их союзников – французов и англичан. В защите Севастополя, кроме войск, принимали участие 44, 45 и 46 арестантские роты и военно-рабочие роты, №№ 8 и 10 морской строительной части, проливая свою кровь За Веру, Царя и Отечество.

   Много в истории Святой Руси было кровопролитных войн, в которых русские люди защищали свою честь и достоинство, а также территориальную целостность государства. Ушла в прошлое и вторая мировая война, которая подтвердила правоту слов Государя Императоры Александра III: “Друзей у нас нет – наши друзья армия и флот!”; “Хочешь мира – готовься к войне!”, - напоминали россиянам древние византийцы. “Кто не защищается – погибает!”, - вторила им казачья мудрость. “Кто с мечом к нам придет, от меча и погибнет”. (Мф., 26:52).

   Да благословит Господь Российскую державу, прочно покоящуюся на незыблемой истине православия, свято хранящего вселенскую правду любви и мира. Спаси Господи люди твоя, и благослови достояние твое, победы Благоверному Императору нашему, на супротивные даруя, и твое сохраняя Крестом твоим жительство. Вечно стояла, стоит и будет стоять Земля Русская!.

   Очерк написал: Виталий Иванович Сулима, войсковой

   29.10.2013 г. старшина Курганского отдела Сибирского казачьего войска,

   29.10.2013 г. Международная ассоциация журналистов казачества

   29.10.2013 г. на достоверных, подлинных событиях,

   29.10.2013 г. к 100- летию I-й мировой войны.

   29.10.2013 г.