Взлетит ли ракета с тёлкиного полигона?

   В День космонавтики президент Владимир Путин, находясь с визитом на строящемся космодроме Восточный, что в Амурской области, предложил назвать будущий наукоград при космодроме именем «Циолковский».

   Приятно, что эта новость не оставила равнодушными не только наших сограждан, но и товарищей из-за рубежа. Некий священник Павел Чайковский из украинской Винницы озаботился предложением новый город назвать Алексиевском, «в честь святого Цесаревича Алексия, в ознаменование 400-летия Дома Романовых». Оказывается, «Цесаревич Алексий олицетворял собой будущее России, так жестоко прерванное в начале ХХ-ого века».

   Еще бы, по мнению священника из Украины, «здесь и преемственность империй, и акт покаяния, и духовный ориентир для молодежи, и символ, равного которому не найти: прерванный полет в будущее словно воскрес на новом витке истории, доказывая нерушимость Империи, основанной на нетленных духовных ценностях». В общем, логику сего предложения по достоинству должно оценить научное сообщество. Во всяком случае, я не нашел ответа на вопрос, как может воскреснуть прерванный полет.

   А чем Константин Эдуардович-то не угодил? Во-первых, сетует батюшка, «Циолковский» очень неблагозвучное название. Ведь сия фамилия, по мнению украинского батюшки, «в переводе с польского означает буквально «Тёлкин»». «Очень бы не хотелось, чтобы острословы называли новый космодром «Тёлкин космодром» или ещё похлеще». Здесь наши мнения расходятся. Для почитателя монархических ценностей важна истинная или мнимая неблагозвучность фамилии, для меня важно, чтобы с космодрома успешно взмывали ввысь космические корабли. А будет ли это «тёлкин», «овечкин» или «чайкин» полигон значения не имеет. Хотя что плохого в фамилии Тёлкин? Вот русский мастер Телушкин изобрел оригинальный и смелый способ починки ангела на шпиле знаменитой Петропавловки в Петербурге. Или вот Коровкин Федор Петрович знаменит своим учебником по истории древнего мира для младшеклассников. И даже Метёлкин. Михаил Метёлкин прекрасно сыграл роль Валерки из «Неуловимых». В общем, отче, не место красит человека. Но, согласимся, отче, есть названия зело страшнее: Цусима и Ходынка, Пресня и Нарвские ворота, Мукден и Ляоян, Петропавловская и Шлиссельбургская крепость. Кстати, Шлиссельбург при царе-батюшке вполне официально назывался Шлюшиным, а при власти советской завоевал славу города-героя.

   Во-вторых, батюшка озабочен «сомнительной нравственной и духовной репутацией самого Константина Эдуардовича». Т.е репутацией удивительного гуманиста, труженика и бессребреника.

   Ну, и в-третьих, непорядок с детьми Циолковского, «некоторые из которых совершили тягчайший грех, - самоубийство». Плохо, конечно, что так произошло в вечно полуголодной и преследуемой семье отца русской космонавтики. Правда, бывает наследственность и похуже. Пусть батюшка перечитает историю иных «венценосных семей» и разузнает, сколько там было казнокрадов и развратников, палачей и пьяниц. Иных даже «кровавыми царями» называли…

   Разумеется, костью в горле то, что Константин Эдуардович не герой нашего времени. Не хапуга и мошенник. Поразительный русский талант-самоучка – как Михайло Ломоносов, как механик Андрей Нартов, как основоположник русского фарфора Дмитрий Виноградов. Всё и все были против Циолковского – костная и отсталая бюрократическая машина царизма, застывшая в самолюбовании официальная наука, охранители и ретрограды всех мастей. Ничего не помогло и не поможет, как дерево сквозь асфальт пробьются циолковские и королёвы, есенины и горькие. Плохо видевший и практически ничего на слышащий Циолковский на медные гроши не только получил образование, добился успехов на педагогическом поприще, но и совершил множество замечательных открытий в областях аэродинамики, воздухоплавания, космонавтики. По мнению академика Королева Циолковский «не просто теоретизировал, а с исключительной проницательностью и глубиной окружал все свои, иногда столь необычайные, теоретические выводы такими серьезными и подробными практическими соображениями, что огромное большинство из них нашло применение и широко используется и по сей день во всех странах мира, занимающихся ракетной техникой». Разве это не пример для молодежи?

   И не свободомыслие Циолковского раздражает ретроградов всех мастей. Циолковский понял и принял идеи страны Советов, а с этим смириться многие не смогут никогда. Незадолго до смерти они писал: «До революции моя мечта не могла осуществиться. Лишь Октябрь принёс признание трудам самоучки: лишь советская власть и партия Ленина—Сталина оказали мне действенную помощь. Я почувствовал любовь народных масс, и это давало мне силы продолжать работу, уже будучи больным… Все свои труды по авиации, ракетоплаванию и межпланетным сообщениям передаю партии большевиков и советской власти — подлинным руководителям прогресса человеческой культуры. Уверен, что они успешно закончат мои труды». Да будет именем этого замечательного человека назван город!

   Константин Ерофеев

   Ленинград