Не наша правда

   В течение нескольких дней завороженно смотрел рекламу предстоящей премьеры на телеканале «Россия» фильма Юлии Герры «Красное и белое. Вся правда об интербригадах». В анонсе мелькали старые кадры парада интербригад по полуразрушенным улицам Барселоны, бородатые мужчины с патронташами на улицах Мадрида, развевающиеся флаги с серпом и молотом. Надписи на транспарантах, которые мы знали без перевода: «Нет фашизму!», «Они не пройдут!». Гордо поднятые в ротфронтовском приветствии кулаки. «Я хату покинул, пошел воевать, чтоб землю в Гренаде крестьянам отдать».

   Интербригады! Сколько в этом слове чести и романтики, стойкости и доброты, силы духа и воинского братства. Настораживало лишь упоминание какой-то «всей» правды. Ведь сколько мы этой «правды» узнали в последние годы: вся правда о Колчаке, вся правда о Власове, вся правда о кровавом царе…

   Но вот долгожданная премьера. С первых кадров что-то не так. Кажется, что чуть не весь фильм посвящен неким «русским добровольцам», сражавшимся в рядах франкистов за свободу Руси. Присмотримся к ним поближе. Сначала к франкистам, их обтекаемо и лукаво именуют националистами. Националистами они в общем-то не были. В рядах армии каудильо уютно чувствовали себя и германцы, и итальянцы, и североафриканские дикари-головорезы. Да и в антисемитизме Франко трудно упрекнуть, он, потомок маранов, активно переправлял еврейских беженцев из полыхающей Европы за океан (небезвозмездно, разумеется, за благосклонный взгляд США и Великобритании). Мир для этого солдафона с мрачным и зловещим взглядом делился на его единомышленников и каких-то новых людей, в том числе и соотечественников, грезивших о справедливости и равенстве, свободе и законности. Был каудильо обыкновенным фашистом, так и будем его называть впредь (для полной правды).

   В рядах мятежников и им сочувствующих нашли пристанище и господа фон-Фок, фон-Миллер, некий фон-Дитрих и прочие фон-бароны, а также примкнувший к ним Санчес. Этих в прошлом деникинских и колчаковских головорезов, а в те годы просто беспачпортных бродяг в фильме почему-то относят к русским людям. И противопоставляют русским советским солдатам интербригад, прибывшим в Испанию по приглашению законного республиканского правительства и по благословению Родины.

   Их было немного, видимо, около сотни. Они тайно пробирались в окровавленную и обезумевшую от горя и боли Испанию, чтобы подбросить еще одно полено в средневековое аутодафе, разожженное франкистами. Им во след летели проклятия даже их единомышленников белоэмигрантов. Так, в сентябре 1936 г. на страницах «Царского Вестника» было напечатано открытое письмо А. Керсновского «Никаких испанцев»: «Когда наконец мы поумнеем и перестанем распинаться за чужих? С какой стати и почему проливаем потоки слез и чернил во имя какой-то совершенно ненужной, чуждой и безразличной нам Испании?... Пусть нам не морочат голову надоевшей пошлятиной, что борьба с «мировым злом» - наше «общее дело»… Когда наконец мы поймем, что иностранные националисты - будь то испанские белогвардейцы, французские «огненные кресты», немецкие наци и итальянские фашисты - такие же враги нас, русских эмигрантов и нашей Родины, как и преследуемые ими коммунисты? Не спасать их надо, а повторить мудрые слова Тараса Бульбы: - Чтоб они подохли все, собаки!»

   Куда там! Уже в первые месяцы гражданской войны белоэмигранты влились в боевые части испанских фашистов. «Я, бывший русский офицер, горд и счастлив тем, что выполняю свой долг. Здесь борьба с большевиками не словами, а оружием», - надрывался поручик Н. - Мы же здесь, в белом лагере – все, от генерала и до последнего солдата – испанцы и немногие иностранцы – выполняем свой долг – защиты веры, культуры и всей Европы от нового натиска красного зверя». Другой белоэмигрант З.Компельский, не скрывавший своего имени, пребывал в эйфории с первых дней наемничества: «Я глубоко счастлив; мне наконец удается осуществить то, о чем я так долго мечтал. Я нахожу, что делаю наилучшее из того, что вообще мог бы сделать...». Немногочисленные белоэмигранты были сведены в «национальный русский отряд в составе терсио Донна Мария де Молина» (вроде взвода, но зато какое звучно истинно-русское название, хоть сейчас на Москву!).

   Удалось повоевать на славу. «На одной из узких улочек прямо на дороге женщина в сером от пыли платье. Она то ласкала нечто бесформенное, окровавленное, то, подняв лицо к небесам, воздевала кулаки и кричала монотонно, дико, остервенело. Мы не сразу поняли, что перед ней обезображенный труп ребенка». Не здесь ли пролетал на очередное бомбометание франкистский летчик старший лейтенант Марченко (позднее испанцы отказались его хоронить в кладбищенской ограде)? «Чадящие остовы полусгоревших перевернутых машин, дымящиеся развалины домов, развороченные мостовые, запах тола, пятна свежей крови на белых, ярко освещенных кровью стенах. Люди разгребают землю, пепел. То ли они откапывают заживо погребенных, то ли стараются спасти уцелевший скарб. Женщины в черных платках, длинных черных платьях. Обычная одежда тех, у кого мужья, отцы зарабатывают гроши». Не здесь ли огнем и мечом прошли борцы за «общее дело» белогвардейские генералы А.В.Фок и Н.В.Шинкаренко, капитан Н.Е.Кривошея и штабс-капитан Я.Т.Полухин?

   Франко высоко оценил своих братьев по оружию. Белогвардейский генерал Фок и штабс-капитан Полухин получили звания лейтенантов франкистской службы, остальным полковникам и ротмистрам было даровано высокое звание сержантов. Новоявленные сержанты не остались в долгу. Спустя два года одни из них принимали участие в боевых действиях на Восточном (советско-германском) фронте в составе испанской «Голубой дивизии». Не исключено, что они были среди тех, кто грабил знаменитый павловский дворец, упорно сжимал блокадное кольцо вокруг Ленинграда. «Власти (оккупационные в Новгороде – К.Е.) организовали выдачу молока беременным женщинам. Каждое утро выстраивалась очередь, в которую потихоньку стали пристраиваться солдаты «Голубой дивизии». Они мирно стояли вперемешку с беременными женщинами, не требуя себе лишнего. Получали общую норму и чинно удалялись». Другие сражались с советскими войсками в составе итальянского экспедиционного корпуса. Вот их «славный» путь на столь «любимой» ими Родине: Одесса, Донецк, Орджоникидзе, Сталинград (где итальянские добровольцы в составе вермахта были почти полностью уничтожены).

   Третьи приступили к организации русских добровольческих частей в составе германского вермахта и позднее вошли в состав РОА: граф Г.П.Ламсдорф, И.К.Сахаров и другие. Господин Сахаров в предвоенные годы попеременно служил наемником в армиях Аргентины, Уругвая, Китая, франкистской Испании, где дослужился до лейтенанта. Затем своим отцом (белогвардейским генералом) был самочинно произведен сразу аж в полковники и предложил свои услуги абверу. Вдоволь попалачествовав на смоленщине был замечен гитлеровскими начальниками и в январе 1945 сформировал противотанковый отряд из власовцев, который в феврале того же года принял участие в боях на Восточном фронте, уничтожив значительное количество советских танков. В мае 45-го отплатил своим хозяевам во власовской манере: участвовал в поддержке Пражского восстания против немецких нацистов. Избежав выдачи советским властям, не успокаивался до самой смерти: участвовал в создании Комитета объединённых власовцев.

   Вот о каких замечательных людях мы узнали всю правду. Вот каковы были белые «интербригады» в Испании. Впрочем, как говаривал Р.Роллан «Во все времена белые армии похожи одна на другую».

   Константин Ерофеев