Одной из основных ошибок Советской власти (или преступлением её поздних руководителей) является сохранение класса крестьян. А то, что класс этот мелкобуржуазный, – не выдумка досужих начётчиков от марксизма. Я сам длительное время жил и общался с ними.

Как-то, работая у себя в огороде, я понял, как всё-таки в этом вопросе был прав Никита Сергеевич, когда урезал огороды у колхозников – а ведь за это его проклинали не только либералы, но и буржуазные патриоты, группирующиеся вокруг журнала «Наш современник» – ведь большую часть деревенского огорода в нашей местности занимают посадки картофеля и кормовой свеклы!

Отработав своё время на ферме или в поле, крестьянин возвращался к себе домой, где начинал ухаживать за теми же свиньями, коровами и копаться в огороде. В результате чего рабочий день фактически достигал 12-14 часов – столько же, сколько на фабриках при проклятом царизме, плюс полностью занятые личными сельхозработами отпуска и выходные.

Герой Джека Лондона Мартин Идеен был сильной личностью (герои Лондона, как правило, сильные личности), человек целеустремлённый, но, начав работать в прачечной, прельстившись высокой платой, от тяжёлого и монотонного труда чуть было не спился. Чего тогда следовало ожидать от колхозников? Если у горожан пьянство носило субъективный характер – от низкого уровня культуры, нечем было занять свободное время, то у крестьян была на то объективная причина.

«Частное крестьянское хозяйство – это новый способ закрепощения крестьянина», – так сказал один председатель колхоза. К сожалению, как показала жизнь, личное тоже. Крестьянство ещё называют реакционным мелкобуржуазным классом. Мелкобуржуазным – согласен, а с реакционным – сегодня это даже не так. Само слово «реакционный» предполагает какую-либо реакцию, а нынешний замордованный работой и пьянством крестьянин крайне пассивен – он даже во времена «перестройки» не участвовал в поддержке буржуазии, в отличие от горожан и, кстати, пока активно не задействовали админресурс, голосовал, в основном, за коммунистов – чтобы всё вернулось, как было.

Это прекрасно понимает буржуазия: дачи, садовые участки были гениально использованы для нейтрализации протестных настроений, а главное, действий. Вместо того, чтобы требовать положенных зарплат, льгот, снижения коммунальных тарифов, выдвигать политические требования, люди тащатся десятки, а то и сотни километров, чтобы обработать свои несчастные шесть соток. Если рассчитать себестоимость, затраты на поездки, то эти помидоры-огурцы воистину будут золотыми – при условии, что уберут их сами хозяева, а не окрестные бомжи. Обратите внимание, что во времена дачных сезонов власти снижают тарифы на пригородные электрички – с чего бы такая филантропия?

Итак, жизнь мелкого фермера (а колхозник после основной работы в него превращался) – это изматывающий непрерывный труд. Только не надо умиляться этим «трудолюбием» – на деле оно оборачивается низкой производительностью труда и огромным перерасходом ресурсов. Вам нужны конкретные примеры? Пожалуйста.

Крестьянские огороды в нашей местности (Северная Башкирия, широта Москвы) составляют 15-30 соток. Примерно десять соток из них занимает сад. И вот, когда наступает земледельческий сезон, разбирается забор и на этот пятачок в 0,1-0,2 га загоняется лошадь с плугом, на которой хозяин участка совместно с конюхом пашут, как во времена крепостного права, или маломощная «Беларусь», которая едва может развернуться. После того, как вспашут, цепляют борону, и всё начинается сначала. В деревне несколько сот таких огородов. Сколько за это время мог бы вспахать мощный гусеничный трактор, не теряя времени на ненужные развороты и поездки от участка к участку? Причём учтите, что часто трактор работает на одном конце деревни, затем едет на другой, а третий участок опять находится неподалёку от первого – в зависимости от того, когда договорится хозяин с трактористом. Сколько бы горючего сэкономили? При этом на гусеничном (мощном колёсном типа К-700) работает один человек, а при пахоте огорода обязательно присутствует ещё и хозяин – а в масштабах всей деревни? – Это ещё не всё: очень часто крестьяне берут земельные участки в аренду, естественно, где-то на отшибе, где выращивают, опять же, либо кормовую свёклу, либо картофель – другое выращивать хлопотно и опасно – урожай могут собрать другие, да и тот же картофель очень часто выкапывают. Во время коллективизации было покончено с чересполосицей (межа занимала до 12% пахотных земель), но в личных хозяйствах она благополучно существовала.

В случае с лошадью и хозяин, и конюх теряют весь день, плюс измотанная лошадь, кормёжка которой обходится дороже, чем заправка трактора. Лошадь ведь работает – не работает, ест каждый день. Зимой для неё нужны овёс, сено, а летом, чтобы кто-нибудь постоянно присматривал – а то ищи её по всей округе (а можно ведь и не найти) или посадки потравит. Замени лошадей трактором, а вместо них заведи коров – вот тебе дополнительное молоко-мясо за те же деньги.

Прибавьте сюда сложность севооборота на столь малом участке. О саде отдельный разговор: как я уже говорил, он занимает около половины участка, в основном, яблони. Раньше, когда я не имел своего участка, проходя мимо частных дворов, я удивлялся двум вещам: тому, что по двору разбросаны доски и прочий хлам (уж я бы навёл порядок!) и тому, что под яблонями лежат и гниют груды яблок (уж я бы их собрал!). Став хозяином своего участка, я понял, как я ошибался: из-за многочисленных хозяйственных работ до хлама не доходили руки – просто вывезти на свалку нельзя, может, пригодится, а яблоки созревают и гниют быстрее, чем успеваешь их перерабатывать кустарным способом. Можно было бы всё списать на неопытность бывших городских жителей, но нет – у деревенских происходило то же самое. На счастье, в нашем городе располагался овощесушильный завод, который принимал яблоки у населения. Кое-кто, у кого был своей транспорт, сдавали, но я, прикинув предполагаемую сумму выручки, пришёл к выводу, что выгоднее их гноить, чем тратить на это время – оно требовалось, чтобы ухаживать за скотиной и огородом – той же картошкой.

Несколько облегчало положение то, что изредка в деревню приезжали скупщики на своих автомобилях, и селяне сдавали им яблоки по дешёвке, чему были рады. Единственные, кто не тужил в такой ситуации, это местные алкоголики, которые сдавали весь свой урожай за копейки, да ещё помогали, трясли яблони у соседей: купят немного водки, им и хорошо. Следует ещё учесть, что наша деревня находилась рядом с городом, фактически с ним слилась, а что тогда говорить про остальные? В самом же городке, на всех оживлённых местах, множество бабок, которые не в состоянии заниматься хозяйством, пытаются продать эти самые яблоки, но покупателей немного – кризис перепроизводства. Отдельные предприимчивые люди на своих легковых автомобилях отвозили яблоки в соседнюю Уфу (98 км), где они стоили дороже. Но только в том случае, если ехали туда сами, по другим делам – чтобы оправдать бензин: возить специально – овчинка не стоит выделки. Короче, на продажу не слишком выгодно, а для личного потребления хватает пары-тройки яблонь. Но больше всего хлопот доставляет скотина – вот уж что действительно закрепощает: крестьянин теряет свободу передвижения: скотину не оставишь: надо кормить, доить и прочее. Ладно, если семья большая, а если нет? Вообще, на скотину уходит трудозатрат больше, чем на землю. Одна уборка навоза вручную сколько времени занимает!

Наличие личных подворий резко снизило эффективность государственных хозяйств. В начале перестройки сторонники частной собственности на землю много говорили о том, что в колхозах больше затрат на единицу продукции, чем в западных фермерских хозяйствах или тогда ещё единичных наших фермеров. С одной стороны, у нас изначально, в силу более холодного климата, расход кормов будет выше – это объективная реальность, и с ней ничего не поделаешь, но, с другой стороны, у наших фермеров и в самом деле кормов уходило меньше! Подразумевалось, что это вызвано тем, что раз не своё, то и к кормам относятся небрежно – свои бы экономили. Это передёргивание фактов – отдельные случаи, конечно, имели место, но в целом это не так – к кормам колхозники относились рачительно: экономили на колхозной скотине, чтобы кормить свою, на худой конец, меняли на бутылку водки. И не только корма, но и многое другое, без чего не может функционировать личное хозяйство. Этот фактор только усиливал частнособственническую психологию, но теперь у крестьян в этом отношении поле для маневра сужается – многие фермы закрываются и разрушаются, а частник, к которому нанимаются крестьяне, не собирается мириться с таким отношением к его собственности.

В будущем, чтобы не повторить тех же ошибок, выход остаётся один – ликвидировать класс крестьян, превратив их в сельскохозяйственных рабочих. Одна из первых мер для этого – ликвидация приусадебного хозяйства, способного быть товарным: оставить немного соток для того, чтобы выращивать лук-клубнику, чтобы тут же нарвать и принести на стол – не бегать же за каждой мелочью на рынок, ну и цветник развести для души. Чтобы подворье играло ту же роль, какую для горожан играет дача (не путать с садовыми участками, на которых нынешние горожане горбатятся ради пропитания). Если кому-то нравится заниматься выращиванием растений, выводить новые сорта, а своего участка не хватает, то пожалуйста: создадим при каждом крупном хозяйстве опытный участок, где каждый может реализовать свои способности, возможно, даже получая за это зарплату. И не придётся ломать голову, где достать те или иные препараты, средства защиты и посадочный материал. Как будет происходить эта ликвидация? Мягкий вариант: не давать семье участок для новой застройки, если он превышает определённую площадь – тогда для отделившихся детей придётся строить дом тут же и делить участок – это не ново, таким образом в результате разделов шёл процесс обезземеливания крестьян в царской России. Только тогда это был очень жестокий процесс, загоняющий крестьян в кабалу буржуазии. В нашем случае это будет раскрепощение: высвобождение времени и повышение уровня жизни. Многие крестьяне сами делают такой выбор, стараясь всеми правдами и неправдами перебраться в города, подальше от скотины, огородов и изматывающей монотонной работы. Одновременно убедить крестьян, что необходимые сельхозпродукты выгоднее брать на своём сельхозпредприятии, чем поливать потом свои грядки. Те частники, что будут цепляться за свои участки, пытаясь использовать их для производства товарной продукции, быстро убедятся, что овчинка не стоит выделки. Даже при отсутствии дотаций со стороны государства себестоимость продукции у государственных хозяйств будет ниже, чем у частника (если, конечно, не дать ему подворовывать у государства). При Союзе этого во многом удалось достигнуть, по крайней мере, в городах точно: картофель в магазинах стоил от 6 до 19 копеек за кг. В деревне зарплата была пониже, чем в городе, но там и отпускные цены на сельхозпродукцию были пониже – так что за месячную зарплату можно было приобрести столько, сколько всей семьёй выращивали и убирали четыре месяца со своего участка (если взять среднюю урожайность 200 центнеров с гектара) – если не использовать на корм скотине, то всей семье столько и не съесть.

Но в те времена фактически навязывалась крестьянская психология: указывали, как на положительный пример, на тех горожан, которые имеют за городом садовый участок, а в сарайчике свиней. Видел я, как это происходит на практике: у нас в шестиквартирном доме две семьи держали свиней – теснота, мухи, грязь, вонь на весь двор. Было ли это выгодно с экономической точки зрения, судить трудно: это было в «застойные» времена, и в качестве основного корма использовался печёный хлеб, стоивший тогда копейки. Ещё один мой знакомый кормил свиней сухим молоком – он работал на молокозаводе.

С технической точки зрения, прежде всего, потребуется не только восстановить, но и увеличить механизацию сельского хозяйства – но это настолько банально, что не стоит развивать эту тему.

Вместе с тем придётся решать более сложную проблему: повысить уровень культуры сельскохозяйственных рабочих, чтобы освобождённое время использовать для самообразования и самореализации, а не для пьянства и мелкого криминала – в отношении промышленных рабочих прежней Советской власти справиться с этой задачей не удалось.

Это одни из первых мер, которые следует предпринять после победы революции для окончательного превращения общества в бесклассовое.

Игорь Данилов, 19.09.06