Кто-то подсчитал: в стране около сотни тысяч исполкомов Советов, народных судов, воинских частей и партийных комитетов всех уровней. Над каждым из них должен гордо реять алый флаг, лучший материал для которого – ацетатный шёлк. Каждую осень миллионы первоклассниц идут в школу, и каждой из них в косички просто необходимо вплести белые капроновые банты1 Рыбалка – будь это любительская ловля удочкой или поход траулера – не получится, если нет капроновой лески. Автомобилям и тракторам нужны ремни безопасности и кордовое волокно в шины. Мало придумать и построить высокопроизводительную ЭВМ, радиотелефон или телевизор – необходим удобный и красивый стироловый корпус для каждого из этих устройств. Сварочным аппаратам и реанимационным отделениям больниц необходим кислород. В каждом домашнем хозяйстве нужны пластмассовые совки, тазы, вёдра, плечики для шкафа. Всё это надо делать много, качественно и дёшево.

Вот почему двадцать четыре часа в сутки по фарфоровым трубам Комбината бегут кислоты. Вот почему двери его складов семь дней и семь ночей в неделю поглощают составы капролактама, бензола, фенола и полиолефинов. Вот почему все тридцать дней месяца гудят от напряжения жилы высоковольтных линий, тянущихся к Пятьсот двадцать первому. Вот почему триста шестьдесят пять дней в году, даже в новогодний мороз, дышат зноем экструдеры и литейные аппараты, не снижается пульс в биении нитеукладчиков намоточных участков. Когда-то на этом обрыве над Обью стояла маленькая фабрика, выпускавшая канаты для рыболовных парусников. Затем в её корпуса привезли трофейное оборудование. Ты сам помнишь, как неприятно кольнуло под сердцем на экскурсии в восьмом классе, когда случайно увидел на заброшенном вискозном аппарате плохо затёртого орла со свастикой и дату «1943». Год, когда погиб прадед. Ещё лет через десять сюда приехали комсомольцы со всего Союза, своими руками построили Комбинат и на нашем, советском оборудовании освоили выпуск лучшего в мире капрона и ацетатного шёлка, кусочки которого тебе показывали в музее комбината.

Поразили уходящие за горизонт панорамы ткацких участков, где тысячи станков нещадно стучат челноками. И ткачихи – жуткие модницы, которым перед началом смены в обязательном порядке делают маникюр. Ведь километр капроновой ниточки, из которой ткутся банты, весит всего два грамма. А та, из которой вяжутся колготки – ещё меньше. И любая заусеница обернётся браком. Но менее чем за сутки весь комбинат переводится на выпуск взрывчатки, а челноки ткацких станков упрямо будут набивать пироксилином патроны для «Калашникова». Это так, если вдруг кому захочется пошутить с нами как в 1941 году…

Новенький токарный станок в инструментальном цехе. Парнишка немногим тебя старше, закрепил стальную болванку, и, глядя в экран ЭВМ, набрал программу. Заворожено смотрел ты, как из под резца ползёт тонкая струйка металлической стружки, а станок в нужный момент сам останавливался и менял резец, добавлял или убавлял обороты. «Сделано в СССР. 1992» - гордо читаешь ты на табличке станка. «А паз придётся пока делать на старом станке» - объяснил вам парнишка. Фрезерные с ЧПУ обещают только через два месяца. «Но ничего, пока справляемся».

Как то сами собой появились пятёрки по химии. С закрытыми глазами на классной доске пишешь формулу поливинилхлорида и можешь часами рассказывать о технологии получения пенополистирола.

Прошло два года - и вот летним утром ты шагаешь по Потоку мимо ставшей непривычно чужой школы, мимо кинотеатра «Юность», Дворца культуры химиков. А в лужах, оставшихся на асфальте после ночного дождя, отражается бирюзовое барнаульское небо. В кармане – паспорт и аттестат о среднем образовании. Ты можешь выбрать из сотен профессий и предприятий, но привлекает только проходная КХВ. В отделе кадров тебе рады, но поставить на химическое производство пока не могут – нет ещё восемнадцати.

«Я устроился на работу» - говоришь отцу за ужином. «Куда?» - «На 521й, учеником токаря. И жить тоже отдельно буду, комбинат даёт общежитие». «Шёл бы лучше учиться» - скажет мать. «Успеет» - отвечает отец. «Пусть сперва узнает, что это такое – рубль, заработанный своим трудом»

Первая зарплата и потасовка у кафе «Русь», улаженная ДНД. Обсуждение на товарищеском суде – инструментальный цех берёт тебя на поруки. И, кажется, они не ошиблись – в конце года твой портрет висит на цеховой доске почёта. «Наши надежды» - так там написано. Всё чаще заказы на детали для тебя привозят и с соседнего ХБК, старичка Меланжевого, а также со «второй площадки» - завода синтетического волокна. «Почему не записываешься в очередь на квартиру?» - спрашивает профорг. «Весной в армию». «И что? Служба идёт, очередь тоже движется. После службы ведь тоже к нам?». Уговорил, пишешь заявление.

Когда забирали в армию, на вокзал пришёл весь цех. Отправили недалеко в - батальон химзащиты под Семипалатинском. Два года пролетели как один день, и вот ты опять у проходной на проспекта Калинина. «Только я учится пойду» - предупреждаешь начальника цеха. «Одно другому не мешает. Поступай в политех на вечерний».

Аппаратчик формования химического волокна – так звучит твоя должность. Два дня, две ночи и четыре выходных, которые ты посвящаешь «шишковке» - краевой библиотеке и политеху. Непонятно как, но ты умудряешься досрочно сдать экзамены за целый курс вперёд. На работе долго уговаривают занять должность мастера смены – ты теряешь пятьдесят рублей в зарплате, но соглашаешься. И твоя смена забирает все переходящие вымпелы: за лучший уход за оборудованием, экономию сырья и сокращение брака. И даже цеховой турнир по пинг-понгу выигрываете.

С группой таких же молодых энтузиастов вы на экспериментальном участке налаживаете производство новой продукции – винилового фасадного покрытия. Это ни с кем не согласованно, и Генеральный ничего об этом даже не знает. Но главное – выпустить сайдинг, и произвести отделку хотя бы одного фасада в городе, а не добиться бюрократического разрешения. Вам это удаётся – собственными силами вы проводите капитальный ремонт заводского общежития, утепляете его базальтовым волокном, закрываете фасад сайдингом. Ночью под новый 2001 год столбик термометра в городе опустился ниже -40, но в вашем общежитии – жарко. Вы даже поднялись на мансарду под яркой крышей из полимеро-песчаной черепицей, где стоят тренажёры и столы для пинг-понга. Устроили соревнования. Приз – музыкальный центр «Вега». Пинг-понг и химия – две страсти в твоей жизни. Но, кажется, появилась и третья. У памятника Герману Титову она должна была появится ещё пятнадцать минут назад. Она – самая красивая ткачиха цеха, а может – и всего комбината. Не хуже тебя играет в настольный теннис – вы и познакомились во время турнира на заводской базе отдыха в Казачьем. Заочно учится на экономиста. И ещё поёт. Да как поёт! Сцена ДК Химиков ещё никогда не слышала такого чистого высокого голоса. Но где же она? Нервно крутишь в руках сотовый телефон «Алтай» - славгородская «начинка», бердский цветной дисплей на жидких кристаллах и стироловый корпус, сделанный на твоём комбинате.

Ты – враг однообразия и рутины. Грязно-серые силикатные фасады старых кирпичных пятиэтажек, окружающие площадь у ДК Химиков, скоро закроются сайдингом. Ваш план по утеплению города одобрен крайкомом партии – он уже в первый год сэкономит Родине горы условного топлива. Необходимое оборудование уже разгружено на заводе. Во время монтажа колонны ты падаешь с высоты четвёртого этажа в снег. Тебя увозят в лучшую больницу города – заводскую «шестиэтажку». Она бросает смену и бежит к тебе. «Успокойтесь, жить будет. Всего лишь перелом двух рёбер и ушиб мягких тканей». Огромные старые деревянные оконные рамы «шестиэтажки» меняют на пластиковые. Выздоровев, ты – как автор конструкции – учишь сестёр и врачей пользоваться ими.

Накрытый красным сукном стол, и Государственная аттестационная комиссия, перед которой ты защищаешь выпускной проект. Ректор, вручающий красный диплом.

«Есть предложение принять товарища в ряды нашей партии». И – поднятые в едином порыве руки членов цеховой парторганизации. Опять лето. Для вас – любителей туризма – комбинат арендовал вертолёт. Меньше часа – и вы у подножия Денисовой пещеры. Берёте рюкзаки, и по сказочному каньону пробираетесь к Большому Шинку – самому высокому водопаду Западной Сибири. Под шум водопада ты сказал ей «Выходи за меня». И слышишь в ответ «да».

«А где жить будете?» - спрашивает твоя мать. Вы только улыбаетесь в ответ. Вы явно что-то знаете.

На изумрудной «Волге-3105» ты едешь на выкуп своей невесты. По требованию её подружек на весь двор кричишь о том, как сильно её любишь, выкладываешь на ступеньках никелевыми советскими монетами её имя. В кафе «Русь» друзья и родственники щедро одаривают вас, а когда очередь доходит до профорга (но ведь его никто не приглашал) – тот скромно кладёт на поднос ключи и ордер на квартиру. В доме, построенном из пеностекла – материала необычайно дешёвого, лёгкого и почти не проводящего тепло. Подбросишь такой блок в воздух – и ветер уносит его, как какой-то воздушный шар.

Во двор твоего дома приехал «Рафик» с красными крестами на борту, и увёз жену в родильный дом №1. Весь завод поздравляет тебя с двойней. Мальчик и девочка. Ещё не один раз будет приезжать этот «Рафик» в ваш дом, в том числе и за твоей женой – всем детям хватит места в наших просторных квартирах, светлых детских садиках и лучших в мире школах!

Город хочет строить метро. Причём здесь вы, химики? Город хочет строить его по новой, не опробованной системе – пустить вагоны над улицами по натянутым под огромным усилием рельсам-струнам. Необходимо найти материал, который сможет выдержать это усилие. Если это удастся – можно будет строить междугородние и даже трансконтинентальные сверхскоростные магистрали. Вопрос не только экономического, но и оборонного характера. Вы перебираете различные варианты композитов. Одни – слишком дороги, другие – непрочные, третье – тяжёлые. Решение найдено – и вот в репродукторе вагона ты слышишь: «Двери закрываются. Следующая станция - «Поток».

Ты не уйдёшь на пенсию – в этом просто нет необходимости. Ты не постареешь ни через сорок, ни через двести лет. Твой комбинат, который работал раньше двадцать четыре часа в сутки триста шестьдесят пять дней в году теперь остановлен и превращён в огромный музей индустриальной культуры.

Поднимешься на заводскую трубу – и видишь за Обью оставшиеся недостроенными корпуса – здесь хотели построить первую в мире термоядерную электростанцию.

Всё то, о чём мечтали и за что боролись столько лет, материализовалось в считанные мгновения. Все необходимые людям материальные вещи в любом количестве и в течении нескольких секунд создаются рассеянными в окружающем пространстве наномеханизмами. Эти микроскопические машины проникли и в твой организм, не давая ему состариться, и чувствуешь ты себя теперь не хуже, чем в тот день когда впервые пришёл на проходную Пятсот двадцать первого. Партия, в которую тебя приняли десятки лет назад, распущена с формулировкой «как выполнившая свою историческую задачу».

Очень давно это было: твой сын дал старт фотонному кораблю, и вспышка озарила ночное небо всей планеты. Теперь правнуки пишут письма со всех концов Млечного Пути и Магеллановых Облаков, а собрать под своей крышей всех праправнуков ты не сможешь. Им здесь будет просто тесно.

PS. Но если мы что-то потеряли, то есть надежда что-то найти.