БУДЕТ ЛИ В РОССИИ ФАШИЗМ?

Сейчас этот вопрос практически никем не ставится. Напротив, большая часть российских политических сил проявляет ревностную заботу о национальных интересах страны, считая их катастрофически ущемленными. Этот пункт объединят и реакционнейшую демагогию пропутинского журналюги Михаила Леонтьева, и некоторых, не будем показывать пальцем "вождей трудового народа", которые видят необходимость даже в "национально-освободительной войне" русских против Запада. И там, и там делается акцент на некие глобальные внешние угрозы, в которой переплетаются "олигархическая пятая колонна" и козни западных спецслужб, планирующих развал России. Обратите внимание, насколько слились наиболее реакционные демагоги с нашими левыми нациопатами в совместной защите национальных интересов нашей буржуазной родины. С официальными горлопанами все понятно, но и для большинства "традиционных компартий" за фактом определенной зависимости российской экономики от капиталов ЕС и США, окончательно затерялось такое явление как отечественный империализм. Идущая отовсюду русофильская истерия превратила упоминание о русском фашизме в табу для всякого, кто мнит себя патриотом, а наши левые, разумеется, считают, что где коммунист, там и патриот. Если уж, о каком фашизме и упоминается в прокламациях "коммунистов и патриотов", то о фашизме евреев, жидо-масонов, мормонов, иезуитов, "оккупировавших" страну. Официальная точка зрения режима говорит об отсутствии такого явления как фашизм в современном российском обществе. Ей вторит и позиция КПРФ, среди функционеров которой широко распространено мнение о том, что холокост евреев - это миф, а Гитлер был агентом масонства. Симптоматично, не правда ли? Обвинений в адрес империализма США из этих уст раздается предостаточно, а вот отечественный империализм не упоминается. По глубокому убеждению нациопатов, Россия угнетенная страна, которая эксплуатируется всем миром - и США, и республиками СНГ, и даже Кавказскими регионами РФ и, при этом управляется колониальной, "компрадорской" верхушкой. В связи с этим, хочется опровергнуть миф об отсутствии экспансионистских амбиций у российского правящего класса. Сегодня Россия - это довольно матерый шакал, не только запятнавший себя кровью афганского и чеченского народов, но и любыми методами продвигающий свое экономическое влияние на территории всего бывшего Союза. Пропаганда буржуазных СМИ вовсю продвигает идею о том, что "народы этих стран неспособны к самостоятельному развитию и, всем своим культурным наследием обязаны соседством с русскими". Кстати говоря, подобный прием используется и американскими информационными источниками, обосновывающие необходимость превращения той или иной развивающейся страны в сателлит США, недостаточной демократичностью ее политической системы. Империалистическая тактика России, учитывая сырьевой, действительно полуколониальный характер ее экономики, нестандартна. Она заключается в захвате сырьевых ресурсов стран Содружества дабы контролировать их перепродажу на Запад. Россия, занимая подчиненное, зависимое от западной экономки положение в мировом масштабе, сумела в то же время завоевать статус регионального, нефтяного империалиста. Так, государственные нефтяные компании практикуют энергетическую блокаду стран-импортеров (пример Ливии), дабы обесценить активы местных сырьевых терминалов и впоследствии их по дешевке скупить. 40% ВВП Монголии производится медным комбинатом, который скупила российская фирма, а долг этой страны перед РФ в три раза превышает ее валовой продукт. Список можно продолжить. Кстати, приток гастарбайтеров из соседних республик - ни что иное, как метод эксплуатации дешевой рабочей силы из-за рубежа. Чем менее юридически обосновано пребывание иностранных рабочих на территории России, тем меньше им можно платить, так что законодательство, ограничивающее въезд в страну, приносит прямую выгоду предпринимателям, использующим гастарбайтеров. А такое законодательство очень легко, с одобрения общественности, принимается в Думе, особенно учитывая бытовой национализм, свойственный в нашей стране каждому третьему пролетарию и каждому первому мещанину.

Всплеск националистических и ксенофобских настроений, а также соответствующие тенденции, господствующие в официальной идеологии не только правящей партии, но и большинства парламентских сил, заставляет вспомнить об угрозе фашизма. В обрамлении идей о "воссоединения славянских народов", которое продвигают националисты, искажается суть агрессивной внешнеполитической линии РФ. Для, ностальгирующего по временам СССР, это выглядит попыткой вернуть былое национальное братство, консерваторы найдут параллели с имперским прошлым России. Выглядеть это может как угодно, но уродство империализма порождает еще большее уродство - фашизм.

Думаю, в России он практически неизбежен, все предпосылки для него есть. Избитое определение фашизма как диктатуры крупного капитала столь же верно, сколь и поверхностно, оно попахивает агитационным шаблоном. С чего начался гитлеровский фашизм? Пост-кайзеровская Германия терпела глубокий раскол национальной буржуазии на две враждующие фракции. Их противоборство касалось принципиального вопроса, - каким путем германский капитализм может вернуть стране статус мировой державы. Одна фракция, либеральная предлагала максимальную интеграцию Германии в уже существующую мировую рыночную систему в качестве одного из сырьевых и промышленных подрядчиков, тогда еще свободной для вакансий, евро-американской экономики. Этот путь предусматривал уничтожение многих отраслей национальной промышленности, как убыточных в условиях открытой конкуренции с европейским бизнесом. Разделяющие эту точку зрения буржуа принадлежали главным образом к мелкому и среднему бизнесу, как правило, это были евреи, поскольку именно этой нации, воспитанной в атмосфере ксенофобских атак, более всего свойственен космополитизм. Другая группировка буржуазии, т.н. патриотическая изначально состояла из владельцев крупнейшего бизнеса, часто ориентированного на государственный заказ. Они старались установить монополизм внутри страны и начать инвестирование зарубеж с целью овладеть источниками необходимых ресурсов. Единственным путем развития им представлялась политика изоляционизма, позволявшая сначала поднять тяжелые отрасли производства, в том числе и военно-промышленные, чтобы затем, агрессивно ведя внешнюю политику, добиться передела сфер влияния империалистических стран в пользу Германии. В конечном счете, этого было реально добиться, только силой навязав свою волю Европе. Расчет заключался в том, что, резко понизив стоимость рабочей силы внутри Германии, национальный бизнес получит гигантское преимущество перед всеми западными компаниями, и это позволит ему быстро догнать и перегнать европейскую экономику. Соответственно было необходимо многократное усиление эксплуатации труда.

Картина будет неполной, если не сказать об общей коньюктуре тех лет - экономический кризис и подъем на его фоне новых волн рабочего движения. С каждым днем возрастало влияние социалистов, появилась угроза того, что левые, поднимут восстание и придут к власти "в разрезе" между интересами либеральной и монополистической буржуазии. Германский правящий класс хорошо помнил, как близка была революция в 1918 году. Поэтому вполне объяснимо то, что политические силы на которые опирался немецкий крупный бизнес всегда указывали в качестве двух главных врагов германского империализма правящую республиканскую фракцию буржуазии и социалистические элементы рабочего движения. Узкая группа национально-ориентированного капитала нашла в фашизме поддержку в своей борьбе, как против первого, так и против второго. Не факт, что речь шла о некоем инспирировании нацистского движения со стороны рурских концернов, но, во всяком случае, социальный заказ был налицо. И на него откликнулись многие организации из числа тех, кто соревновался между собой в развитии реакционного сознания народа. Хозяин одного из гигантских рурских концернов, Гуго Стиннес писал американскому послу в преддверии мюнхенского путча: "Если Германии суждено жить, она должна повысить уровень производства. Заводы и другие предприятия к этому готовы. Однако немецкому рабочему классу придется работать больше и тяжелее. Рабочий класс на это не пойдет, поэтому его следует заставить. Надо найти диктатора облеченного полнотой власти. Этот человек должен говорить на языке, понятном народу, но иметь буржуазные взгляды. И такой человек есть. Уже дает о себе знать движение, идущее из Баварии и полное решимости восстановить прежние монархии. К движению примкнут все правые партии, а также кое-кто из умеренного центра, оно будет в первую очередь борьбой против коммунизма". С момента провала Пивного путча минула десять лет, и Адольф Гитлер пришел к власти. Каким образом?

Почему именно на фашизм пал выбор буржуазии и почему этот выбор так легко принял германский рабочий класс? В чем концепция национал-социализма, обличавшего в равной степени "дьявольскую суть американо-еврейского капитала", и "еврейские корни" большевизма?

Историческая функция фашизма состоит в том, чтобы дать возможность монополистической буржуазии установить диктатуру и сломать старые политические формы, соответствующие прежним методам классового господства. Необходимость такой диктатуры продиктована амбициями капитала к империалистической экспансии, и его стремлением обезопасить свои тылы - то есть нейтрализовать борьбу пролетариата за свои права и вообще оппозиционную активность в стране. Приоритет был отдан критике марксизма и националистической пропаганде, с целью отвоевать рабочий класс у коммунистов, чтобы направить революционные настроения масс не только против социал-демократии, но и против буржуазных оппонентов фашизма. Действуя в условиях обострения межклассовых противоречий, которое способствовало экономическому упадку, фашизм использовал их в своих нуждах. В качестве оппозиции правительству, он увел часть революционной массы в реакционное русло, чтобы впоследствии остальную часть террористически разгромить.

В своей книге "Майн Кампф" Гитлер открыто признаётся в том, что фашисты должны были украсть красный цвет у коммунистов, чтобы их победить. Так же он украл слово "социализм". Нацистская программа в 21 пункте предусматривала, между прочим: устранение нетрудовых доходов, конфискацию всех военных прибылей, национализацию всех трестов, участие рабочих в прибылях больших предприятий, конфискацию земли без возмещения для коммунальных целей и смертный приговор для спекулянтов. Агитация должна была иметь социалистическую установку, но в то же время проявлять позитивное отношение к предпринимателю и частному хозяйству. В то же время нацизм демагогически опровергал научную, большевистскую трактовку социализма, заменяя ее конгломератом совершенно иных, внеклассовых ценностей.

В основе фашистской пропаганды лежат две идеологемы - социал-дарвинизм и теория национального (расового) превосходства. Первый объясняет существующее в обществе социальное неравенство, естественной для человека конкуренцией за место в социуме. С этой точки зрения, убрать неравенство - значит сломать природный механизм эволюционного отбора и обречь человечество на физическое и интеллектуальное вырождение. Социал-дарвинизм изображает привилегии правящего класса в виде естественной планки, достигаемой лучшими представителями человеческого вида. Он маскирует классовые антагонизмы и проповедует смирение со своим общественным положением, в то время как буржуазия представляется элитой нации, которая единственная имеет право на выражение и определение общенациональных интересов.

Нацизм представлял такой элитой группу национально-ориентированного капитала и партийных функционеров, которые заменяли лозунг борьбы с буржуазией как классом, лозунгом борьбы с "предателями" и "компрадорами". Отчасти это было реальным отражением политики НСДАП, передавшей рейху контрольные пакеты акций жизненно важных отраслей промышленности. Поскольку монополисты, входили в правительство, и имели косвенный доступ к бюджету, то национализация означала лишь передачу под их контроль предприятий изъятых у более мелких конкурентов по бизнесу. Под этим предлогом, происходит становление государственного капитализма одним из двух путей - либо крупные монополии поглощают и "перекупают" государство, либо напротив бюрократия пожирает бизнес, аккумулируя все изъятые у капиталистов средства в своей коллективной собственности. Слияние может произойти под видом национализации природных ресурсов или промышленности, которые на самом деле лишь переходят под контроль бюрократии. Тогда чиновники становятся сотрудниками огромного государства-корпорации, управление которым находится в руках у владельцев крупнейших монополий. Власть приобретает полную автаркию и окончательно выходит из-под контроля населения, поскольку фашизм упраздняет демократические свободы, устанавливая самодовлеющую диктатуру партийной элиты. Государственный капитализм - одно из средств мобилизации КАПИТАЛА на империалистическую агрессию, поскольку он исключает внутренние противоречия между буржуазией, закрепляя наиболее сильную буржуазную группировку у власти и подавляя, все прочие.

Теория национального, расового, религиозного или культурного превосходства направлена на придание империализму морального оправдания. Перенесенная из сферы зоологии на межнациональные отношения, идея межвидовой конкуренции объясняет "закономерность" нарушения одним государством суверенитета другого, подчинения множества слабых наций одной более сильной.

Кроме того, фашизм практически всегда консервативен - возврат к историческим корням реанимирует традиционные ценности, якобы общие для всех классов, такие как "нация", "государственность", культ сильной личности и служение ей. Традиционализм и религиозность насаждают строгую субординацию между различными слоями общества, а также подчинение свобод гражданина интересам государства, право формулировать которые, полностью узурпировано правящим классом. Иерархия - фундаментальный принцип фашизма, она разделяет людей, сегрегируя их по национальному, социальному, половому, религиозному или любому другому признаку, она легализует неравенство.

Государственный капитализм при Гитлере сразу показал свои империалистические амбиции, ведь именно ради завоевания внешних рынков нацисты и получили в руки бразды правления. Это было помимо всего прочего, одним из главных условий "классового сотрудничества", которое помогло погасить влияние левых на пролетариат. Идея такого сотрудничества, как альтернатива борьбе пролетариата за политическую власть, обезопасила тылы немецкого империализма и дала нации объединяющий стимул - совместное покорение более слабых соседей. Захватническая экспансия, при условии, что колониальные доходы позволят германскому капиталу воздержаться от эксплуатации "своего" рабочего класса, давала экономическую возможность для того, чтобы союз пролетариата и буржуазии теоретически мог осуществиться. Но на практике, такой союз стал не более чем союзом рабочей скотины и ее хозяина. Нацизм предполагал сглаживание межклассовых противоречий на основе общенациональной идеи, дабы снизить оппозиционную активность трудящихся масс. Третий рейх стал такой идеей. Рабочие получили обещание, что с ними поделятся доходами от разграбления Европы, а местная буржуазия освободит их труд от гнета, перенеся эксплуатацию с немецкого пролетариата на трудящихся оккупированных стран. Этих обещаний хватило, чтобы сплотить нацию вокруг "патриотической буржуазии". Но с началом войны доходы от эксплуатации зарубежной рабочей силы не достались немецким рабочим, - их моментально сжирала военная машина вермахта, а Трудовой фронт все увеличивал продолжительность принудительного труда до 10- и более часов в день. Уровень жизни неуклонно падал. Становилась очевидной непримиримость социального конфликта в условиях частной собственности. Но немецкий рабочий класс осознал ее лишь в тот момент, когда все социальные слои уже оказались в подчинении буржуазным интересам, будучи повязанными, друг с другом кровью угнетенных народов. Пролетариат к тому времени, уже попал в бесправную категорию "людей низшего сорта", чьё возмущение власть подавляет силой оружия, пользуясь на то правом, которое подразумевает сам менталитет фашизма, утверждающий превалирование национального над классовым и индивидуальным. Таким образом, вместо того, чтобы затушевать противоречия капиталистического строя, фашизм обостряет их до предела. И если либеральному обществу еще удается мягко обогнуть социальные прорехи своей демократической, политкорректной фразой, то фашизм доводит контрасты неравенства до невиданной резкости. "Вы - быдло, а мы - господа", - прямо говорит народу фашизм, когда он уже овладел властью. Если раньше политиканы могли выражать все в полутонах, то теперь все стало черно-белое. Чернейшее из черного. Здесь начинается критическая точка, пройдя которую капитализм может преодолеть самое себя. Что же, кризисы - имманентное свойство капитализма, который способен решать проблемы только за счет создания новых. Фашизм является проявлением последнего, системного кризиса капитализма, углубляющего продвижение цивилизации к тупику. Выход из него только один - социализм, но слишком часто пролетариат послушно идет за исторически бесперспективным классом буржуазии и вместе с ним обрушивается в пропасть национальной катастрофы. Гитлеровский Третий Рейх - классический пример. Следующим примером может стать США, или Китай, или Россия?

Какие же объективные предпосылки позволяют прогнозировать деградацию существующего в России режима в сторону фашизации? В области экономического базиса, это разумеется, имманентное капиталу стремление к монополии и вытекающий из него процесс слияния бизнеса и государства, а также экспансионистская тенденция капитала. Есть и политические факторы. Один из них - это ситуация связанная с развалом советской державы, повлекшим для России не только чисто территориальные потери, но и девальвацию в ее статусе вершительнице мировых судеб. Российское общество источает реваншистские, ностальгические настроения, которые у наших патриотов, привязаны не к идеологиям, а к посылке о мессианской роли России в мировой истории. Эффект, который дало поражение России в Холодной войне сравнимо с положением Германии, проигравшей Антанте Первую мировую. Отказ немецких концернов от выплаты репатриации европейским странам, аналогичен распространенному в российских национал-патриотических кругах мнению, о том, что лучшим выходом для российской экономики будет прекращение выплат по долгам Мировому банку. И также как в Германии первой четверти двадцатого века, мы наблюдаем поляризацию российского правящего класса на две крупнее фракции. Вся история перестройки и реформ, рассмотренная в ее ретроспективе и взаимосвязях, представляет собой историю союза и борьбы двух крыльев российской буржуазии: номенклатуры (номенклатурного крыла буржуазии) и либералов. Попытка представить ту же историю как борьбу "компрадоров" и "государственников", что является типичным в патриотической и в народно-патриотической прессе, должна быть нами отвергнута. И причина такого отрицания заключается в том, что в поведении обеих крыльев отечественной буржуазии отсутствует тот основной признак, по которому, в другое время и по отношению к другой стране, были выявлены буржуазные слои "компрадоров" и "националов". В отличие от "той" страны, в России мы наблюдаем тот поразительный факт, когда представители, несомненно, "национально-ориентированной" буржуазии действуют как типичные "компрадоры", а, с другой стороны, также, несомненные, по определению патриотов, "компрадоры" выступают в роли наилучших, российских патриотов.

Однако четко можно выделить бюрократический фланг отечественной буржуазии, который, находился у власти с начала девяностых годов, а если посмотреть глубже, то его прародителем является хрущевская номенклатура. Его представители - Ельцин и Путин осуществляли политику зажима конкурентоспособного бизнеса, принадлежащего противоположной фракции правящего класса, но не упускали возможность свалить на него все изъяны пост-советской системы. Эта верхушка видит развитие России в использовании международных торговых организаций как рычагов для проталкивания своих империалистических амбиций. Первая цель - завоевание экономического господства в СНГ. Цель эта не так уж иллюзорна. Уже сейчас зависимость бывших советских республик от российского бизнеса позволяет рассматривать многие из них как сырьевые придатки наших монополий...

Сопротивление путинскому "национализму" составил либеральный лагерь, представленный оппозиционной частью "олигархов". Они относятся к тем отраслям производства, которые не боятся прямой конкуренции с мировым рынком, а напротив ищут в этом максимальную выгоду. Слабость этой буржуазной группировки обусловлена тем, что реальный шанс абсорбироваться с европейской экономикой имеют очень немногочисленные российские компании. По сути же, обе стороны тяготеют к экспансии в своей отрасли, как тяготеет к расширению любой капитал. Но, хотя в логике капиталистических отношений, предлагаемый либералами выход более прогрессивен, чем изоляционизм, для большинства населения он будет иметь такие же печальные последствия. На вопрос, какой из путей хуже, ответим по-сталински: "оба хуже", однако либеральная модель хотя бы защищает буржуазно-демократические свободы, что облегчает борьбу рабочего класса за свои права. В своем стремлении контролировать экономику стран СНГ, правящая верхушка России столкнулась с амбициями гораздо более крупного империалиста США, чему пример - переворот на Украине, где к власти приходят силы буржуазно-демократической оппозиции. Путин и стоящие за ним капиталисты боятся повторения украинского сценария у нас, поэтому сегодня главная задача российских монополистов-государственников - устранить конкурента из "либерального" лагеря, который для путинского режима является "пятой колонной".

Ведя негласное противостояние с буржуазными демократами т.н. "правыми", которые препятствуют империалистическим стремлениям власти, ею были созданы такие управляемые политические объединения как "Родина" и ЛДПР. К поддержке своего антилиберального курса монополистам легко удалось склонить даже "консервативных левых" вроде КПРФ и ее национал-патриотических союзников. Пусть разного рода прохановы, зюгановы и макашевы пеняют Путина на все лады, но это не мешает им фактически пропагандировать ту же линию, которую воплощает власть - линию постепенной фашизации, линию "национального возрождения". Кто как не Зюганов твердит о союзе с прогрессивными "патритотически-настроенными предпринимателями". Кстати, и в Германии нацисты во многом сходились с социал-шовинистами, которые отчасти проложили фашизму путь в рабочую среду.

Электорат "Единой России" около 35% населения, вкупе с КПРФ, ЛДПР и "Родиной" мы получили абсолютно националистический парламент. Понятно, что кардинальное отличие российской обстановки от Германии тридцатых, состоит в том, что клан "государственников" уже находится у власти и может пользоваться этим преимуществом в неограниченных масштабах. В принципе рейтинга, "Единой России" достаточно, чтобы административными мерами закрепить диктатуру, а агрессивный национализм можно будет представить в виде уступок "патриотическому" электорату той же "Родины". В России главная фашистская партия - правящая. Завоевав голоса болтовней о национальных интересах, она приступила к осторожной реализации империалистического проекта стоящих за ней крупных монополистов. Однако в случае оживления революционных настроений в массах, "Единая Россия" с ее мягким подбрюшьем из послушных псевдо-партий не сможет контролировать ситуацию, поскольку тогда кризис коснется всей системы, неотъемлемой частью которой являются и официальные политические партии - как правящие, так и оппозиционные. Но кто знает, не сможет ли в этой ситуацией буржуазная оппозиция оказать влияние на рабочий класс, аналогично тому, как это руками Гитлера сделали рурские концерны в Германии тридцатых?

Единственным выходом для буржуазии, предотвращающим социальный взрыв, будет своими руками сломать парламентские и вообще государственные структуры. Это позволит в условиях революционной ситуации, свергнуть номенклатуру и провести к власти ту силу, которая сможет проводить политику другой буржуазной фракции под прикрытием социалистической демагогии. Ни одна из парламентских националистических партий не сможет осуществить этот проект, в силу своей интегрированности в систему. Если буржуазия дискредитирует себя, то и "Единая Россия", и "Родина", и ЛДПР, и даже КПРФ, повязанные с режимом одним общим предательством, будут затянуты в ту же воронку общеполитического краха. Та же судьба будет ожидать и либералов, оппозицию, носящую явно буржуазный характер. Значит, буржуазия должна иметь запасной козырь в виде своего политического агента в революционном движении. Какая же организация из ныне существующих сможет провести операцию по установлению в России фашистского режима. Какой будет партия будущего российского фашизма, конкурент "Единой России"?

Мы уже установили, что, по крайней мере, изначально, она не должна входить в круг официальной парламентской политики, соответственно сразу исключаем из числа претендентов КПРФ, ЛДПР и "Родину".

Далее, очевидно, что, интегрируя фашизм в Российские условия, его отечественные апологеты должны по возможности абстрагироваться от имени Гитлера, чтобы избежать закономерной реакции отторжения. У нас открыто апеллируют к наследию гитлеризма разве что наиболее клинические из правых - молодежные нацистские группировки вроде "Объединенные Бригады - 88", "Шульц-88", московский филиал расистской организации "Blood & Honor", в общем, маргинальные представители субкультуры наци-скинхедов.

Расизм, как норму общественных представлений, отечественные неофашисты также вынуждены отвергнуть, поскольку это не вполне коррелирует с интересами российского империализма - его основной враг скорее белая Америка, которая конкурирует с РФ как на пространстве СНГ, так и на Ближнем Востоке. Антисемитизм - это скорее оружие про-путинской номенклатуры против "опальных олигархов", хотя, поскольку количество еврейских фамилий одинаково в обоих враждующих лагерях, то и "едроссы" вряд ли станут разыгрывать этот вариант.

Главным, на что фашизм мог бы опираться, это на имперские настроения, на идею воссоединения стран СНГ с Россией в единую державу, которая могла бы соревноваться с американским империализмом во всем мире. Таким образом, фашизм мог бы апеллировать, с поправками, и к советскому прошлому, как неудачному примеру "российского социализма", который в мышлении наших неонацистов должен быть более национально ориентированным и менее эгалитарным, чем в СССР. Значит, фашистская партия не может быть открыто антикоммунистической, это условие диктуется еще и тем фактом, что большая часть российской оппозиционной аудитории испытывает ностальгию именно по советской державе, пример царской империи ей чужд. Под эти критерии не попадают ни Народная Национальная Партия, ни НДПР, ни большинство других националистов - от осколков РНЕ, до правых ультрарадикалов "Русский Национальный Союз" и "Партия Свободы". Зато первым, на чем должна базироваться фашистская пропаганда, в том числе и в плане критики марксизма - это на иерархизме, то есть на отрицании эгалитаристских и вообще демократических компонент в "национальном социализме".

Итак, складывается фоторобот будущего российского фашизма: оппозиционная, пользующаяся радикальной риторикой партия, относящая себя скорее к "новым правым", чем к открыто "белым". Партия, жестко антиамериканистская, но без маразматичного уклона в жидоедство и зоологический расизм. Партия, пользующаяся социалистическими лозунгами и играющая на ностальгии по утраченной советской державе. Партия, которая требует объединения вокруг России не только славянских народов, но всех живших на пространстве СССР. Партия, которая, говорит о превосходстве русской цивилизации и мечтает о Великой Империи. Эта партия провозгласит себя национальной элитой, она будет требовать новой иерархии, в которой, согласно перенесенному на общественные отношения дарвинизму, наверху окажутся героические фашисты, национально-ориентированные предприниматели, а внизу серая масса покорных обывателей.

Эта партия - НБП. Национал-большевистская партия - один из возможных запасных карт буржуазии, который позволит ей сохранить за собой власть перед лицом угрозы пролетарской революции, возведя на трон тех радикалов, которые будут для капиталистов меньшим злом и смогут обуздать "анархические" настроения народа. Вопрос в том, какую из двух группировок буржуазии представляет НБП - ту ли, что стоит за изображением Медведя, или ту, которая представлена опальным владельцем ЮКОСа и сбежавшим в Англию гном Березовским? Есть основания полагать, что вторую. Говорит об этом странная пиар-компания, которую устроили нацболам неподконтрольные властям "либеральные" СМИ, такие как радио "Эхо Москвы" или безвременно убитая программа "Намедни". Как уже говорилось, разница между двумя сторонами буржуазного лагеря в методах и целях настолько невелика, что различить интересы какой из двух буржуазных группировок представляет национал-большевизм весьма затруднительно. Но если предположить, что НБП действительно работает на аутсайдерское крыло российского капитала, то многое начинает проясняться - в том числе и странная для русских националистов критика власти по чеченскому вопросу, причем направление критики идентично позиции большинства либералов. Кстати, не исключено и то, что НБП время от времени меняла свою ориентацию, находя резонанс то с либералами, то с ельцинско-путинской номенклатурой.И все же, почему НБП? А почему бы и нет? У них грамотная пропаганда, рассчитанная на одуревшего от промывки мозгов бездельника. В ней достаточно революционного, чтобы зажечь толпу, и более чем достаточно реакционного, чтобы не слишком нервировать сытого буржуа. В своем произведении "В плену у мертвецов" Лимонов писал, что не прочь сформировать собственное правительство из узников Лефортово, среди которых были алюминиевый король Анатолий Быков, Салман Радуев, а теперь к ним присоединился и Ходорковский. Публика не самая пролетарская. В программе партии хватает обывательской мечты о диктатуре, вожде, полицейском государстве, которое защитит их мещанские задницы от разных там "экспроприаторов", чтобы переплюнуть в этом "Единую Россию". Империя, которую НБП намеревается создать на пространстве от Владивостока до Гибралтара - это маниакальное преувеличение самых смелых чаяний наших отечественных буржуа. В этом смысле, нацболы - это те же "единороссы", только страдающие гигантизмом. Они собираются не только отключить бывшие союзные республики от нефти и газа, но и осчастливить их военным вторжением в рамках "добровольного воссоединения народов Империи". В невменяемы, господа нацболы, если, скандируя "Россия все, остальное - ничто!", всерьез претендуете на выражение пролетарских интересов. В противовес последним, НБП выступает с манифестом почти монархического этатизма, видя в государстве высшую форму человеческого общежития. Если для этой партии и есть историческая перспектива, то она неотрывно связана с наследием прежней капиталистической системы общественных отношений, с тиранической властью меньшинства. Простые труженики же, поддавшись на НБ - пропаганду и пойдя в хвосте лимоновщины под ее надуманными лозунгами, после победы революции рискуют оказаться перед необходимостью воевать с новым, еще более свирепым хозяином, чем нынешняя "Единая Россия". Нацболы, разумеется, всего лишь фашисты. Они раздуваются от сознания своей "радикальности" "пассионарности", что на самом деле - производная от их собственной мании величия. Но в глубине души, они содрогаеются от зависти к тем, кто представляет сегодня российскую политическую элиту, видя на их месте себя. И тем не менее, они все же довольны этим миром, в котором унижение одних, автоматически облегчает продвижение к вершине других. Мы были сбиты с толку, когда НБП собрала вокруг себя выходцев из низших социальных слоев, но это оказалось вполне в духе фашистской тактики - черпать протестную энергию с самого дна общества, обращая к себе маргиналов. Есть классический пример, как во времена Французской революции 1948 года, эти слои были использованы буржуазией в контрреволюционных целях.Временное правительство образовало 24 батальона мобильной гвардии из молодых людей от 15 до 20 лет. Они принадлежали большей частью к люмпен-пролетариату, который резко отличается от пролетариата промышленного. Это слой из которого рекрутируются воры и преступники, людей без определенных занятий. Крайне неустойчивые в том юном возрасте, в котором их вербовали, они были способны на величайшее геройство и самопожертвование, но вместе с тем и на самые низкие разбоиничьи поступки и на самую грязную продажность. Временное правительство купило их. Пролетариат же, видел в них своих передовых борцов на баррикадах. Его ошибка была простительна, однако она дорого стоила революции. 16 апреля 1848 года эти "народные ополченцы" с лозунгом "Долой коммунистов!" вышли вместе с войсками на защиту буржуазной республики от вооруженной рабочей массы, которую термидор к тому времени уже лишил основных лидеров. Революция замедлила ход и увязла в путах предательства. Как не повторить этой ошибки? Надо просто верить в рабочий класс. Достаточно знать законы этой системы и свое место в ней, чтобы получить в руки оружие против нее. Это оружие - само знание. Фашизм - общественная аномалия, братство двух противоборствующих классов, из которых один эксплуатирует другой. Маркс писал о нем: "Это братство, возвещенное в феврале, огромными буквами начертанное на фронтонах Парижа, на каждой тюрьме, на каждой казарме. Его истинным, неподдельным, его прозаическим выражением является гражданская война, гражданская война в своем самом страшном обличии - война труда и капитала".