Пролетарии всех стран, соединяйтесь !
ВЫШЕ, ВЫШЕ КРАСНЫЙ ФЛАГ! КЛАССОВЫЙ НЕ ДРЕМЛЕТ ВРАГ! - газета "Молния"
И ты снова доносишь до нас Слово тех, кто не предал свой класс! - газета "Молния"
Издаётся с 7 ноября 1990 г.
Газета "Трудовой России" № 23-24 (348-349) декабрь 2005 г.

[О мужестве советских моряков] 50 ЛЕТ ГИБЕЛИ НОВОРОССЙСК

В онтологию отечественных катастроф «Новороссийск» вошёл и катастрофическим результатом вмешательства командования в функции рядовых исполнителей (генеральский эффект), что всегда сопровождается подавлением инициативы и реакции на опасность промежуточных звеньев управления. Свидетельство современности – эпидемия гибели губернаторов из-за указаний лётчику или водителю автомобиля, выходящих за пределы норм и правил. На линкор после взрыва прибыл весь штаб флота, в том числе начальники аварийно-спасательной службы, технического управления и управления вооружения и судоремонта, принимали участие пять адмиралов разного ранга. Результат дезорганизации: гибель моряков, оставшихся в перевёрнутом линкоре, а всего нужно было быстро перерезать якорные цепи линкора и подтянуть его на мель.

Итак. 29 октября 1955 года в 01 час 30 минут 46 секунд самописцы Крымской сейсмостанции прочертили на ленте неровные всплески. Чуткие приборы зафиксировали сотрясение почвы в районе Севастополя. На внутреннем рейде Севастополя под килем флагманского корабля Черноморского флота линкора “Новороссийск” рванул неимоверной силы взрыв, насквозь пробивший восемь палуб, из них три бронированные.

Несколько лет назад НАТОвские военные журналы, комментируя давние события, писали, не скрывая злорадства: “Самая крупная катастрофа в истории Вооружённых Сил Советов – результат технического авантюризма большевистского флота. Трагическая гибель большого корабля в центре военно-морской базы, сотни жертв, унесённых на дно перевернувшимся линкором, десятки заживо погребённых, к которым спасатели так и не смогли прийти на помощь, красноречиво говорят о морской выучке русских, отсталости советской инженерной мысли, жестокости большевистских уставов”.

«Русские потеряли самый крупный свой корабль, доставшийся им от итальянского флота как трофей, только потому, что они не смогли овладеть слишком сложной для них западной техникой». Длительное наше молчание о трагедии «Новороссийска», словно нам нечего было возразить нашим недругам, воспринималось ими, как наше невольное согласие с оценками западных военных обозревателей драмы в севастопольской бухте, оценками весьма предвзятыми, а то и вовсе извращёнными. Бухта обрела за это время славу филиала Бермудского треугольника. «Как же, как же, – приходилось слышать много раз, – ведь на том же самом месте взорвалась и погибла в 1916 году «Императрица Мария» – лучший линкор Черноморского флота, унеся свои экипажи на дно, трое суток живые из-под воды в корпус стучали, водолазы работать не могли, все коридоры трупами были забиты». Многие говорили. Но я скажу НАТОвским писакам – равных людей – моряков по мужеству и отваге, матросов Военно-Морского флота России на Земле нет. Морской флот России признан всем миром.

После взрыва на «Новороссийске» сыграли боевую тревогу. Сначала ударили в рынду, потом, когда запустили аварийные дизель-генераторы, – затрезвонили колокола громкого боя. Любая страна гордится своим флотом, даже если весь флот – дюжина патрульных катеров. Флоты великих держав стояли на линкорах, как Земля на библейских китах. Если шахматную иерархию перенести на корабли, то линкор, безусловно, король, гордо шествующий по морям в окружении блистательной свиты крейсеров и эсминцев. Линкоры, модернизированные, оснащённые крылатыми ракетами, остались только в военно-морских силах США. Их вытеснили другие гиганты – авианосцы и атомарины.

Порядки и обычаи, заведённые на линкорах, остались эталонами и на современных ракетоносцах. Офицера, матроса с линкора отличали и отменная выправка, и особый шик. Линкор – это немыслимое соседство хорошо пристрелянных орудий в башнях, это броня толщиной почти в полметра. В длину линкор доходит до четверти километра. Могучая, странствующая по океану крепость – вот что такое линкор. У него свои электростанция, радиостанция, обсерватория, телефонная связь, телеграф, водопровод, отопление, склады. Живёт на линкоре свыше полутора тысяч человек. И эта чудовищная громадина мчится по морю со скоростью до пятидесяти километров в час. Добавлю более точно.

Водоизмещение «Новороссийска» составляло 29 тысяч тонн, длина – 185 метров, ширина – 28 метров, осадка – 10,8 метров, мощность машин – 93000 лошадиных сил, скорость – 29 узлов. Без пополнения топлива он мог пройти 3100 миль (6 тысяч километров). Вооружён он был, как никакой другой корабль нашего флота, – десять 320-миллиметровых орудий, дюжина 120-миллиметровых орудий, восемь 100-миллиметровых пушек и 36 скорострельных автоматов прикрывали его от самолётов. По сути дела, это была фабрика мощнейшего артиллерийского огня, извергавшая его прежде всего из четырёх башен главного калибра – две на носу, две на корме.

Ветераны «Новороссийска» говорят о своём корабле: «У линкора не было славного прошлого, но у него были героические будни». И это так. Правительство Советского Союза договорилось с правительством Италии о том, что линейный корабль «Джулио Чезаре» будет передан Советскому Союзу в албанском порту Волона с последующим переводом его в Севастополь. С командой будущего «Новороссийска» проводились занятия по специальности, матросам разъяснялись трудности, которые могут встретиться при приёмке кораблей, проводились беседы о бдительности и возможных диверсиях фашиствующих итальянцев. 20 февраля 1949 года в 8 часов «Новороссийск» снялся с якоря и вышел в Севастополь, а 26 февраля в 8 часов вошёл в Северную бухту родного Севастополя. Линкор, приведённый в Севастополь, производил удручающее впечатление. Шестилетнее стояние его у англичан на Мальте привело линкор в малопригодное состояние. Его надо было отремонтировать, изучить, ввести как можно быстрее в строй боевых кораблей. И.В.Сталин передал свою личную просьбу – ускорить освоение линкора, а шефом корабля был назначен начальник штаба Черноморского флота вице-адмирал С.Г.Горшков. На восстановлении линкора работы велись днём и ночью. С поднятого после затопления во время войны крейсера «Червона Украина» варочные котлы были демонтированы на камбузе линкора. Разные случаи были при восстановительных работах на линкоре: во вспомогательных котлах произошло возгорание сажи, в первом котельном отделении полностью сгорела одна из секций воздухонагревателя котла и другие. В результате упорного труда всего экипажа и помощи ремонтных предприятий Севастополя к концу апреля корабль приобрёл должный вид и флотский лоск. Затем в доке произвели очистку корпуса корабля от ракушек, и в июле месяце «Новороссийск» принимал участие в больших учениях эскадры с выходом к Кавказскому побережью. Так «Новороссийск» стал полноценным боевым кораблём эскадры Черноморского флота. «Чужак» прижился. Его полюбили, любовались им, гордились им, комиссия продлила ему срок службы до 1965 года. На всём флоте не было другого такого корабля с подобными орудиями главного калибра – 320 миллиметров. Прогрессивная система управления артогнём имела 14 вариантов. Заявление итальянской печати о нашей технической отсталости, о том, что мы не смогли освоить слишком сложную для себя иностранную технику, рассчитаны на собственную публику, мы приняли корабль практически без чертежей, совершили большие переходы и ввели его в строй боевых кораблей Черноморского флота.

Я осмелюсь напомнить итальянцам о том, что точно так же, как «Новороссийск», в 1915 году перевернулся и затонул линкор «Леонардо да Винчи», унеся с собой 218 человек, точно так же в той же гавани погиб в 1940 году итальянский линкор «Кавур», однотипный с «Новороссийском». Так что разговоры итальянцев о то, что с нашей стороны был допущен технический авантюризм, – пустая болтовня для несведущих людей.

На линкоре «Новороссийск» был отличный многонациональный экипаж, костяк которого составляли коммунисты-офицеры-фронтовики. Взять хотя бы командование корабля. Командир Кухта – украинец, старпом Хуршудов – армянин, помощник Сербулов – молдаванин, инженер-механик Резников – русский и т. д. 28 октября 1955 года «Новороссийск», возвращаясь из похода на базу, получил семафор: «Вам встать на якорную бочку №3», хотя штатная бочка №12 находилась близ бухты Голландия. Став на бочку №3, мы с кормы линкора завели трос на другую бочку, чтобы ветром линкор не развернуло поперёк бухты. Была пятница, на берег начали увольнять офицеров и матросов. В связи с усилением северо-западного ветра был отдан левый якорь – который и мог вызвать сотрясение мины.

Итак, боевая тревога… От приглушённого взрыва проснулся вр.и.о. командующего Черноморским флотом В.А.Пархоменко, сразу же по телефону уточнил, в чём дело. Вскоре поступил первый доклад и из ПЭЖа (поста энергетики и живучести): «Взрыв в носу. Разбираемся. Пройти туда трудно». Взрыв погубил человек двести, но люди держались стойко – никто не устрашился вида ран, крови, трупов, действовали как в бою, хотя молодёжь войну видела только в кино. Люди работали рьяно, истово… Работали – не то слово. Они боролись врукопашную с морем, ставили раздвижные упоры, подпирали выгибающиеся от напора переборки деревянными брусьями, конопатили двери, перекрывали клинкеты, заглушали трубы. Первым на линкор прибыл начальник политуправления флота контр-адмирал Калачёв, когда он покинул «Новороссийск», линкор ещё держался на ровном киле, видимой угрозы для жизни спасавших его людей не было. Затем прибыл вице-адмирал Пархоменко, с ним член Военного совета вице-адмирал Кулаков, начальник штаба эскадры контр-адмирал Никольский. Всё осмотрели и приободрили матросов словом «Молодцы!» Линкор был полностью укомплектован личным составом – 1620 человек, всего вместе с аварийными партиями соседних крейсеров на «Новороссийске» было более 1900 человек. Площадь пробоины – уже потом, когда линкор подняли, – определили в 150 квадратных метров. Через эту гигантскую брешь в первые минуты в корпус корабля поступили сотни тонн забортной воды. Все службы на линкоре работали чётко: сразу же выставили семь линий обороны. Ни один человек не покинул свой пост без приказа. Сдавали переборки, а не люди, итальянские переборки были в пять раз тоньше наших. Благодаря героическим усилиям и умелым действиям экипажа «Новороссийска» линкор с такой огромной пробоиной продержался на ровном киле два часа сорок минут… Нос просел, корма поднялась, из воды показались винты. Решили подтащить буксиром линкор к Госпитальной стенке, но для этого надо было обрезать бридель носовой бочки, которая держала линкор на своём мёртвом якоре. Но, увы, нос просел слишком глубоко, и обрезать бридель-цепь уже было невозможно. Буксир изо всех сил подтянул «Новороссийск» метров на двадцать, но якоря стащили линкор обратно. Решили резать якорные цепи. Глубина места якорной стоянки была 18,2 метра, нужен был для этого барказ, автогенный аппарат и газорезчик. Прибывшему барказу с газорезчиком с крейсера «Молотов» удалось срезать только бридель, якорные же цепи вместе с клюзами уже погрузились в воду, т.е. нос линкора продолжал погружаться в воду. Шпилевое отделение, носовые кубрики до 3-го, а на броневой палубе до 15 кубрика уже были затоплены. Переборки трещали, выгибались и лопались, как яичная скорлупа. Но на линкоре продолжался самый настоящий бой с поступающей водой, матросы были отлично подготовленные, свободно ориентировались в кромешной тьме. Личный состав электромеханической боевой части практически весь погиб, не покинув свои боевые посты, расположенные в нижних палубах линкора. Вода поступала по кабельным трассам, люди не сдавались, но корабль стал заметно крениться, крен нарастал, некоторые матросы уходили и скоро возвращались переодетыми в форму 1-го срока и в ней продолжали действовать. Люди чувствовали близость катастрофы, но оставались верными морским обычаями… На корабль в помощь экипажу «Новороссийска» прибыли аварийные партии с трёх крейсеров – «Кутузов», «Молотов» и «Фрунзе», вместе с командиром дивизии крейсеров контр-адмиралом Лобовым, впоследствии он стал крупным морским флотоводцев Советского Союза, и при встрече со мною он тоже очень сожалел, что не успели вовремя обрезать якорные цепи. На линкоре находился почти весь Военный совет флота вместе с больным Командующим Черноморским флотом вице-адмиралом В.А.Пархоменко. Борьба за плавучесть линкора продолжалась. Начальник технического отдела флота Иванов заявил, что линкор оставим на плаву, завели опять конец на буксир, и тот потащил «Новороссийск» к Госпитальной стенке, но якоря разворачивали и держали линкор на прежнем месте.

В 4 часа 15 минут случилось непредвиденное: линкор качнулся с борта на борт и быстро – за секунды – опрокинулся через левое плечо. Чудище накрыло собой сотни людей, сыпавшихся с верхней палубы, оно унесло в своей стальной утробе сотни моряков, не успевших покинуть задраенные по боевой тревоге помещения. Все они были обречены на долгую мучительную смерть. До последней секунды была мысль: ну вот сейчас крен остановится, задержится, ну хотя бы ляжет на борт… «Новороссийск» опрокинулся стремительно… Ширина линкора в полтора раза превышала глубину стоянки.

Теоретически опрокидывание оверкиль было невозможно, башни были застопорены, фок-мачта не должна была дать линкору перевернуться, но этого не произошло. Борьба за спасение людей в воде продолжалась. Море победило. Оно отняло у людей корабль, но оно не смогло лишить их мужества. Они стояли до последнего… Они не бежали с поля боя. Они покидали его вплавь. В холодной ночной воде, пережив ужас опрокидывания, моряки не превратились в обезумевшее стадо. Они плыли к берегу, помогая друг другу. К берегу плыли остатки экипажа, а не толпа утопающих… Доплыли не все, подобрали не всех. То были последние жертвы полуночного взрыва – прошедшие школу мужества.

Опрокинувшийся линкор медленно, но неотвратимо погружался ещё несколько суток сначала с поверхности моря исчезло днище, потом толща воды над ним всё росла и росла. Линкор уходил в сорокаметровый слой донного ила, пока не упёрся стальными мачтами в твёрдые материковые глины.

Вопрос, что взорвалось, по-прежнему будоражит умы тысяч людей. Однозначного ответа на него нет до сих пор.

Военно-морской министр Адмирал Флота Советского Союза Н.Г.Кузнецов, с которым я был знаком лично, сказал: «…До сих пор для меня остаётся загадкой, как могла остаться и отработать старая немецкая мина, взорваться обязательно ночью и взорваться в таком самом уязвимом месте для корабля. Уж слишком это всё невероятно…» Я же постараюсь исследовать этот вопрос и обнародовать его в «Трудовой России».

Б.А.Дурнев, член секретариата
Международного союза славянских журналистов


Копирование материалов разрешается только с ссылкой на источник (www.trudoros.narod.ru)

Hosted by uCoz