Горбачев и его время: становление Иуды

   Говорят, что на всех крупных деятелей в редакциях газет лежат заблаговременно заготовленные некрологи: чтобы, значит, когда оная личность перестанет жить — не заморачиваться, а сразу включить в верстку. Вот и я решил подготовить нечто такое про лучшего немца всех времен и народов, единственного президента, снимавшегося в рекламе пиццы — Михаила Сергеевича Горбачева. Датировку событий я, не мудрствуя лукаво, взял из Википедии; комментариями снабдил — своими.

   Родился Миша Горбачев на Ставрополье, в 1931 году. Этот год дал стране немало деятелей, впоследствии ярко проявивших себя во всех областях политики, науки и искусства в Советском Союзе. Дело здесь не в расположении звезд и не во вспышках на Солнце; дело здесь — в Великой Отечественной войне. Длившаяся четыре года, с 1941 по 1945, она практически полностью выкосила молодежь, рожденную до 1928 года. Возник чудовищный разрыв поколений; но рожденным в начале 1930-х этот разрыв был на руку: у них не было более старших конкурентов, им никто не мешал расти в должностях (до поры). Кроме того, в войну довольно много подростков встали к станкам — принимать детей на работу можно было с 12 лет. Куда было потом идти этим чуть-чуть повзрослевшим 14-15-16-летним рабочим? С одной стороны — надоевшая школа, сидеть за партой, сидеть на шее у родителей (тем, у кого они остались после войны); с другой — работа, уважение, заработок. Многие молодые рабочие Великой Отечественной не продолжили своего образования; соответственно среди тех, кто продолжил образование, было меньше конкуренции в карьерном росте.

   13-летний Миша Горбачев совмещал учебу в школе с работой в колхозе, с 15 лет работал помощником комбайнера. В 1948 году — в 17 лет! - награжден орденом Трудового Красного Знамени как знатный комбайнер. Было ли это результатом каких-то связей, благодаря чему молодому комбайнеру приписывали чужую выработку, или юный Миша действительно хорошо работал, или просто стране нужны были молодые Герои Труда, как совсем недавно были необходимы Герои Войны? Так или иначе, начало карьере было положено, начало очень хорошее и перспективное. В 1950-м году 19-летний орденоносец, десятиклассник становится кандидатом в члены ВКП(б) — беспрецедентный карьерный успех для школьника.

   Позднее Михаил Сергеевич будет говорить, что его дед-единоличник в 1937 был арестован по обвинению в троцкизме, был подвергнут пыткам (но в 1938 оправдан и выпущен, не войдя в миллиард расстрелянных лично Сталиным); потом Горбачев будет утверждать, что рассказы деда уже тогда склонили его к неприятию советского режима, но тогда — в 1950-м — Миша Горбачев пишет выпускное сочинение на тему «Сталин — наша слава боевая» (была в те годы такая песня), заканчивает школу с золотой медалью и без экзаменов поступает на юрфак МГУ; там в 1952 вступает в КПСС.

   Итак, сведем сказанное воедино. Конкуренции со стороны старших нет, конкуренция со стороны ровесников минимальна, плюс орден — все предпосылки для того, чтобы сделать хорошую карьеру. И молодой Горбачев не растерялся.

   Не отрываясь от корней, в 1955 он возвращается на родное Ставрополье и сразу начинает двигаться по комсомольской линии. Конкуренции со стороны старших партийцев нет — кого-то унесла война, кто-то уходит в на пенсию или в земной шар — прошедшая война подорвала силы многих среди уцелевших; конкуренции со стороны ровесников нет — большинство их остались рабочими и крестьянами; конкуренции со стороны младших тоже нет, потому что они еще совсем молодые. Карьера развивается стремительно: начиная заместителем заведующего отделом агитации и пропаганды Ставропольского крайкома ВЛКСМ, семь лет спустя, в 1962, он — Первый секретарь Ставропольского крайкома ВЛКСМ, в 1966 — Первый секретарь Ставропольского горкома партии, с 1970 — Первый секретарь Ставропольского крайкома КПСС и член Верховного Совета СССР. Ну и параллельно — участник кучи съездов и конференций различного уровня.

   Ставрополье — это юг России, здесь мягкий климат, теплый, но не жаркий; это практически идеальное место для отдыха немолодых и не очень здоровых представителей советской верхушки — и лечиться и отдыхать можно, и к Москве близко, если что — можно не опоздать к решению своей судьбы, как опоздал в свое время Хрущев (и впоследствии опоздает сам Горбачев). Их отдых обеспечивает Михаил Сергеевич и его подчиненные. Неудивительно, что у молодого (всего 40 лет) Первого секретаря появляются влиятельные покровители. В его судьбе принимают участие Суслов и Демичев, ему покровительствует Андропов. С 1971 Горбачев — член ЦК, с 1978 — секретарь ЦК, с 1979 — кандидат в члены Политбюро, с 1980 — пятидесятилетний — член Политбюро.

   Кажется, карьера удается, точнее, уже удалась. Но на самом деле — как должен был чувствовать себя Михаил Сергеевич среди членов Политбюро того времени?

   Они были намного старше его. Они прошли войну. Они работали со Сталиным, они поднимали страну из разрухи, они стояли у руля Государства тогда, когда Миша даже не сидел за рулем комбайна.

   Представим себе ситуацию: современный семидесятилетний спросит современного пятидесятилетнего: «что ты делал, когда тебе было 30 лет»? Современный пятидесятилетний ответит: «я делал то же самое, что и вы — работал, детей растил». Все, вопрос исчерпан, эти люди, несмотря на разницу в возрасте, находятся в одной весовой категории. А представим, что этот разговор происходит где-нибудь в семидесятых годах. Старший тогда ответит: «Ты бумажки перекладывал, а я в твоем возрасте полком командовал, Берлин штурмовал, (диверсантов ловил, с Черчиллем и Рузвельтом переговоры вел и т.д.)». Здесь уже — разные весовые категории, и старший имеет все основания смотреть на младшего сверху вниз, чувствуя свое превосходство, и младший понимает это. Нравится ли это младшему, который сам уже далеко не юноша? Нетрудно представить скрытую ненависть Горбачева к старшим коллегам по Политбюро, для которых Михаил Сергеевич, как для комбайнера в детстве, был Мишей. Впоследствии, очевидно, эта ненависть стала проецироваться и на Советский строй.

   Вспомним ту эпоху. Тишь, гладь, да б-жья благодать — Застой. Времена застойные, времена застольные. Страна продолжает развиваться, хотя и не в том темпе, что в годы Сталинских пятилеток; строятся заводы, железные дороги, ракеты, танки, электростанции; идет интенсивнейшее жилищное строительство. СССР никто не угрожает — враги трепещут перед русским оружием, и вместо хищных оскалов обыватель видит дружелюбно-заискивающие улыбки. Но с другой стороны — страну постепенно начинает лихорадить. Обыватель видит, что на Западе лучше магнитофоны, джинсы, жвачка, автомобили (среди редких иномарок, ввозимых в СССР, только машины представительского класса, дешевые авто ввозить в страну не нужно, они и так есть — но в глазах обывателя на одну чашу весов падает «Запорожец», а на другую - «Мерседес»). В самом СССР падают темпы промышленного развития, кое-где возникает дефицит, увеличивается количество «долгостроя». Разумеется, все эти недостатки не идут ни в какое сравнение с тем кошмаром, который устроили враги народа (т.н. «реформаторы») после гибели СССР; по привыкший к победам, отвыкший от голода, бедности и безработицы советский народ реагировал на эти недостатки очень болезненно. Что делать?

   Сначала «кремлевские старцы» пытаются законсервировать ситуацию. На смерти Брежнева приходит к власти Андропов — тяжело больной, он умирает через полтора года. На смену ему ставят смертельно больного Черненко — он правит еще меньше. Что делать?

   По инициативе Громыко, государственного деятеля еще Сталинской когорты, на пост Генерального секретаря выдвигают Горбачева. Старый, опытный, Громыко (и не только он) смотрел на Горбачева сверху вниз, вполне возможно, ожидая, что тот будет руководить так, как ему скажут старшие. Могло такое положение устраивать Горбачева? Очевидно, не могло. Оценив обстановку, он решает сделать ход конем. Инициативы из молодого генсека сыплются, как блохи с дворняжки. Борьба с нетрудовыми доходами, антиалкогольная кампания, «ускорение»... Примерно через год после назначения на пост генсека, в апреле 1986 в Тольятти, он произносит слово «перестройка».

   Параллельно с этим Горбачев проводит масштабные кадровые перестановки в партии и правительстве. Он не хочет быть ни под чьей опекой, он хочет, чтобы нижестоящие деятели партии и правительства были обязаны своей властью ему. Он избавляется от старых партийных и государственных деятелей только потому, что они давно находятся на своих постах; он ломает систему сдержек и противовесов, систему негласных договоренностей, на которых так или иначе держится любой политический строй. Следствием кадровой политики Горбачева были националистические выступления в Алма-Ате и Караганде в декабре 1986 года; процесс был запущен, и дальше национальных конфликтов и сепаратистских выступлений становилось только больше.

   Стремясь обезопасить себя от противодействия хозяйственной элиты — отраслевых министров, директоров крупных заводов — он затевает масштабные реформы и здесь: хозрасчет, выборы директоров, снятие ограничений на валютные операции.

   Бардак, возникший из-за импульсивных и бессмысленных решений, нарастает лавинообразно. Зато цель — достигнута. Старая верхушка частично дезорганизована, частично отправлена на пенсии, но и — люди смертны. Зато среди новых выдвиженцев много деятелей, которые развивались не в столь тепличных условиях, как Горбачев. Ни не сделали и столь блестящей карьеры, но теперь, выдвинувшись, они готовы пересмотреть ситуацию. Среди них — ровесник Горбачева, Борис Николаевич Ельцин.

   Раскачав лодку донельзя, Горбачев понимает, что остался без опоры. Он пытается найти ее среди диссидентов; но старое диссидентское движение было полностью уничтожено КГБ к началу восьмидесятых, и на политическую арену наряду с остатками прошлого — Сахаровым, Новодворской — выступают откровенно антигосударственные и криминальные силы. Их время было коротким (этих — коротким), но свое дело они сделали.

   Горбачев, пытаясь найти поддержку, обращается на Запад; в надежде на поддержку он совершает преступные действия, в результате которых влияние СССР на международной арене резко падает, союзники исчезают, армия разоружается — а внешний долг растет.

   Бардак в экономике, парад суверенитетов, межнациональные конфликты — человек с пятном на лысине, запустивший эти процессы, стал их игрушкой, и они выбросили его на свалку истории.

   Не буду углубляться в перечисление событий конца 1980-х-начала 1990-х годов; это сделано до меня и без меня. Мне лишь хотелось показать, как человек, пытаясь укрепить свою власть, вместо этого лишился ее, и заодно нанес смертельный удар своей (и моей) стране. Не из-за каких-то высоких целей, типа борьбы с коммунизмом (это было бы в конце концов понятно), а только из-за карьеризма, помноженного на глупость. По-моему, у меня получилось это показать.

   Можно ли считать его Иудой? На этот вопрос уже давно дал ответ Нобелевский комитет, выплатив ему 30 сребреников (по соответствующему курсу).

Александр Цыганков