Войны и кризисы

   Тема летнего российско-грузинского конфликта, казалась освещена вдоль и поперек. Тем не менее один важный аспект, связанный не столько геополитикой, сколько с геоэкономикой, остался вне поля зрения аналитиков. Начнем по порядку.

   Почему же все-таки Грузия потерпела столь сокрушительное поражение? Традиционная версия российских аналитиков такова: вооруженная до зубов превосходным оружием грузинская армия была разбита из-за низкого боевого духа грузин. В чем правда, стоит явно усомниться. Если вспомнить что ни одного из последних конфликтов грузины не выиграли, то, например, и немцы последнее время не выигрывали крупных войн, но, тем не менее, в боевых качествах гренадеров Роммеля никто из историков не сомневается. Если внимательно изучить историю, скажем, первого абхазского конфликта, то можно вспомнить, что первоначально превосходство было за грузинами. Ситуацию изменило лишь прибытие большого количества русских добровольцев и отрядов КНК. Успешные рейды грузинских партизан («лесных братьев» и «Белого легиона») после окончания войны также опровергают мифы о небоеспособности грузин.

   Что же касается якобы суперсовременного грузинского оружия, то при ближайшем рассмотрении может оказаться, что из тяжелой техники ничего подобного у Саакашвили не было. Когда упомянутый персонаж сравнил войну в Осетии с вторжением советских войск в Афганистан, он был недалек от истины. Кадры, запечатлевшие колонну российских войск в Осетии, как будто сняты в начале 80-х где-нибудь под Джелалабадом. Те же, например, БРДМ-2, неплохо себя зарекомендовали в 80-е, но развитие военной техники не стоит на месте. На вооружении миротворцев, например, находились снятые с производства еще в 1979 году БМП-1.

   Но те же самые БМП-1 и БМП-2, модификации Т-72, Т-55 и другие образцы не самой новой советской техники составляли основу армии Грузии. Из зарубежных образцов тяжелой техники можно отметить чешские САУ «Dana», весьма неплохие по своим характеристикам, но тоже далеко не новые и состоявшие на вооружении еще Варшавского Договора. В конце 80-х, кстати, была идея принятия данных установок на вооружение Советской Армии. Из наземной техники зарубежного производства можно вспомнить «хаммеры» и их турецкий аналог «Otokar Cobra», но бронированные джипы еще ни одну войну не выигрывали.

   Основным боевым вертолетом грузин был «Ирокез» - машина середины 60-х. Ко времени конфликта 1973 года он считался устаревшим, и вместо него использовалась «Кобра». Об остальном качестве грузинского вооружения, прежде всего стрелкового, неплохо сказал оружейный эксперт Александр Канторович в издании «Спецназ России».

   Итак, вывод. НАТОвцы подставили своего союзника. Ведь если бы на месте «Ирокезов» оказались бы «Апачи» или «Тигры», а на месте Т-72 «Абрамс» или «Леопарды» последних модификаций, победа российской армии оказалась бы под вопросом. Почему же, якобы, симпатизирующие Грузии США не обеспечили победу грузинской армии?

   Вопрос вдогонку. Если армия какого-то государства готовится к вступлению в НАТО, ее вооруженные силы приводятся в соответствии с НАТОвскими стандартами. Грузию же, накачали вооружением Варшавского Договора. Например, вместо упоминавшейся «Dana», калибра 152 мм, грузины получили бы ее 155-мм аналог «Zuzana», соответствующий стандартам Альянса.

   Дело скорее не в том, что на стандарты НАТО перешли страны Восточной Европы и надо куда-то девать подобный военный секонд-хенд. Более вероятно, что данная техника заранее была списана на запланированные потери.

   В грузинской войне есть более серьезный экономический смысл. Со времен перестройки укрепилось мнение, что ОПК является гирей на шее экономики. Вместе с тем дело обстоит как раз наоборот. Помимо того что ОПК – основной генератор новых технологий, наращивание арсеналов является наилучшим антикризисным средством. Производство вооружения вытягивает за собой целые отрасли, как правило, относящиеся к сфере высоких технологий. Увеличение оборонного заказа означает бескризисное существование десятков отраслей, относящимся, в большинстве своем, к сфере высоких технологий. В совокупности это миллионы рабочих мест. Миллионы специалистов, не оставшихся в период кризиса без работы увеличивают совокупный спрос, что также стимулирует экономику в целом (данный эффект когда-то был описан еще Дж. М. Кейнсом).

   Но как объяснить собственному населению, что необходимо вместо увеличения социальных расходов наращивать выпуск оружия? Тем более что война в Ираке близится к завершению. Здесь очень кстати пример «агрессивной» России, напавшей на маленькую Грузию. Но пример был бы неудачным, если бы Россия данную войну проиграла. Против кого вооружаться? Против государства, которое не смогло одолеть крошечную страну с населением в два миллиона человек? Смешно. А в случае же успешных действий России на Кавказе, подкрепленных несколькими попытками демонстрации силы, получается успешный образ врага, с помощью которого легко объяснить, для чего необходимо продолжать закачивать все новые и новые миллиарды долларов в американскую «оборонку».

   Не для этого ли затеяли войну, в которой поражение «союзника» было запланировано?

   Теперь осталось только наблюдать за динамикой оборонных расходов США, которой можно подтвердить или опровергнуть данную версию.

   Андрей Подрезов

   Сергей Румянцев