РАЗОБЛАЧЕНИЕ

      Необходимость раскрытия реакционной сущно­сти НБП назрела с самого дня по­явления этого по­литиче­ского лохотрона. Однако идей­ные вдох­новители на­ционал-большевизма, на­чиная с ультра­правого Ду­гина, сделали все, дабы за­труднить подобное разо­блаче­ние, ста­раясь по­лу­левацкой фразеологией представить себя в каче­стве революционных освобо­дителей трудо­вого народа, что весьма роднит их так­тику с поведением германских нацио­нал-социали­стов тридцатых годов. По­нятно, что связано это не только с по­требностью нацболов привлечь на свою сторону массовку самых неоднородных взглядов – от клиниче­ских правых до неиску­шен­ных в теории лева­ков, но и с желанием не забегать вперед об­щест­вен­ной коньюктуры.

      Любопытно, насколько нагло те немногочис­ленные из нацболов, кто может внятно пересказать программу собственной партии, приспособились тракто­вать ее в угоду своим сиюминутным интере­сам. Впрочем, смысл этого доку­мента на­столько завернут в мета­физику и двусмыслен­ные формули­ровки, что уме­лый пропаган­дист вполне может, жонг­лируя общими понятиями, подсо­вы­вать и нео­нацистам и социали­стам, соответст­венно, то нацио­нал-шовинист­ские, то более или менее классовые его слоганы. Кстати, на съезде НБП в 2003 году, где на­верняка присутст­вовало немало людей с ин­туитивно-ле­выми взгля­дами, принятие новой редакции про­граммы не вызвало ни дискус­сий, ни даже сколько-нибудь замет­ного интереса со сто­роны делега­тов.

      Аморфность взгля­дов при жесткой дисциплине всегда было отличительной чертой нацист­ских политических сект, а в случае с НБП все признаки сектантства налицо.

      Сама парадигма национал-большевизма в своей элитарности нико­гда не под­разумевала в массах способ­ности адек­ватно ее воспри­нять, и не искала под­держки ни у одной сколько-нибудь существенной социальной группы. При чем «элитарность» эта обусловлена не глуби­ной научной модели, а марги­нально­стью ее субъ­екта, мышление которого чуждо лю­бому классу. Но если НБП не прини­мает массы в рас­чет, то для кого она делает револю­цию?

      Решайте сами. Зачи­натель одного из региональ­ных отделений НБП как-то заметил:

      «Главное не гово­рить народу, что мы фаши­сты, народ не поймет».

      Он же однажды выдал, что опи­санная в из­вестном романе Оруэлла «1984» чудо­вищная антиуто­пия – ни­что иное, как воплощение на­ционал-боль­шевист­ских идеа­лов, и к по­строе­нию именно такого государства Партия должна стре­миться. Комментарии, надеюсь, излишни.

      Революционность лимоновщины не ме­нее сомни­тельна, есть основания считать, что национал-большевизм в России мо­жет послу­жить есте­ственным приемни­ком либе­рализма, мирно переняв власть из рук правящих буржуаз­ных партий. Об этом про­сто кричит классовая пози­ция НБП, выдаю­щая в лимоновщине разновидность крайне правой реакции – фашизма. Как правило, нацболы отме­тают все подоб­ные упреки, ссыла­ясь на интернациональный состав партии. Од­нако, во­преки обыва­тель­скому стереотипу, фа­шизм вовсе не тожде­ствен тер­мину «расизм», он содержит в своей теоретической архи­тектуре не столько нацио­наль­ную, сколько социальную компо­ненту. Поэтому мы, дабы не вдаваться в частно­сти вроде сомни­тельных аналогий нацбольской символики с гитле­ровской, кос­немся, главным образом, классовой природы фашизма.

      Начать с того, что определение фашизма не исчерпывается дикта­турой крупного капитала, гово­рить так – зна­чит плавать на поверх­ности, уце­пившись за избитый агита­цион­ный шаб­лон, и не откры­вая суть вещей. В сере­дине тридца­тых Гитлер сам подвер­гался нападкам со стороны боль­шей части оли­гархических кланов, ори­ентиро­ванных главным образом на сырьевое обслуживание ино­странной промыш­ленности и вывоз прибыли из страны, а соответ­ст­венно, недовольных его полити­кой изоля­ционизма. В то же время союзниками фашистов среди бур­жуа­зии стали Крупп, Фар­бен, которые были связаны с круп­ным госу­дарственным бизнесом и имели интерес в развитии национальных производи­тель­ных мощностей Германии с последующим инвестированием зарубеж. Та­ким образом, нацисты выражали чаяния узкой группы «патриоти­ческого» капитала, подавив в итоге все конку­рентные ей буржуаз­ные силы. Они сыграли на разногласиях внутри бур­жуазии, со­стоящих в том, что «компрадоры» могли лишь при­слу­живать зару­бежным империали­стам, а «патриоты» сами имели импе­риали­сти­ческие амбиции. Что же касается рабочего класса Германии, то главное, что ему на тот момент было нужно – это стабильность, были востребо­ваны в народе и идеи нацио­нального реванша.

      Акку­ратно вы­страивая свою предвы­борную тактику, Гитлер пришел к вла­сти, про­тискиваясь в щель между пролетарскими и буржуаз­ными интере­сами в тот кризисный мо­мент, когда на словах был способен пред­ложить оппо­зиционным мас­сам достаточно популяр­ные, в какой-то мере революци­онные ре­шения, чтобы повести за собой их боль­шинство.

      В то время, когда у круп­ного ка­питала не оставалось дру­гих средств для под­держания прежнего status quo, кроме как отдать государство в руки тех, кому, собст­венно, власть была нужна больше, чем коренные перемены в обществе.

      В своей книге «Майн кампф» Гитлер открыто признаётся в том, что фашисты должны были украсть красный цвет у коммунистов, чтобы их победить. Так же он ук­рал слово «социализм».

      Нацистская про­грамма в 21 пункте предусматри­вала, между прочим: устранение не­трудовых доходов, конфискацию всех военных прибылей, национали­зацию всех трестов, участие рабочих в прибылях больших предпри­ятий, конфискацию земли без возмещения для коммунальных целей и смертный приговор для спекулянтов.

      Рыночная экономика, за которую ратуют поборники либеральных ценностей, рано или поздно приходит к государственному капитализму, допуская государственное вмешательство в дела бизнеса на стороне монополи­стических буржуазных группировок. Причем из-за необходимости перманентного расширения рынка сбыта, госкапу почти всегда сопутст­вует империалистическая политика. В условиях, когда национальный капитализм расширяется вне пределов государ­ства, а основная зона его развития – слаборазвитые страны, правя­щей кликой стано­вится особенно востребована идея «классо­вого со­трудничества», способ­ная обезопасить тылы империалистиче­ской бур­жуазии в ее захватниче­ских стремлениях

      Задачей капиталистов на этом этапе является снижение активности отечественных трудя­щихся масс в их борьбе за экономиче­ские интересы и политическое господство. Здесь и приходит на помощь фашизм.

      По теории отца ко­ричневой чумы Муссолини, фашизм – тоталитар­ный буржуазный строй, огра­ничен­ный пределами одного государ­ства, при кото­ром на основе сглаживания экономических противоре­чий между отечест­венной буржуазией и пролетариатом возни­кает их межклассовый союз, скрепленный на уровне эксплуататоров и эксплуатируемых идеями на­ционального самоутверждения.

Этими идеями правящий класс готов оправ­дать все: и империалистическое расширение в сторону сосед­них стран, и экс­плуатацию более слабых народов. Собст­венно, доходы от эксплуатации зарубежной рабочей силы и дают возмож­ность умиротворять классо­вую борьбу внутри метрополии. Объяв­ляется, что компромисс с патрио­тической буржуазией гарантирует матери­альное благополучие трудя­щихся, общество получает при­зыв сплотиться и забыть разно­гласия между богатым и бедным, а тем самым, под спудом патриотиче­ских лозунгов, классовое в соз­нании рабочего заменяется национальным. На кратковремен­ный период такой союз пролета­риата и буржуазии действительно возможен, сему пример – незаурядная популярность гитлеровской диктатуры среди немец­ких рабочих. Однако непри­миримость соци­ального конфликта в условиях частной собственно­сти дает о себе знать, и зачастую рабо­чий класс осознает это лишь в тот момент, когда все социальные слои уже оказываются в подчи­нении буржу­азным интересам, будучи повя­занными друг с другом кровью завоеванных народов либо угнетенных националь­ных меньшинств. Капи­тализм способен решать проблемы только за счет создания новых: так, например, фашизм только переносит основную ношу капиталистиче­ской эксплуатации с местного наем­ного труда на рабо­чую силу соседних стран, скованных с метропо­лией финан­совыми связями.

      Происходит т.н. де­пролетариза­ция страны-империалиста, что мы, кстати, можем на­блюдать на примере США и стран Ев­ропы, перенесших тяжелую промыш­ленность в третий мир. Мера эксплуатации национальных рабо­чих в данном случае задается степе­нью империалистического влияния государства, но, так или иначе, условия жизни большинства бед­ноты фа­шизм улучшить не способен, а потому соци­альные низы попадают в бес­правную катего­рию «людей низшего сорта», чьё воз­му­щение власть подавляет вооруженной силой, пользу­ясь на то пра­вом, которое подразу­ме­вает сам менталитет фашизма, утверждающий прева­лирование нацио­нального интереса над клас­совым и тем более индивидуаль­ным.

      Делясь колониальными прибылями, капиталисты примиряют с режимом только привилегированную часть отечественного рабочего класса; как правило, это ограниченное число работников высокотехноло­гичного производства. Тем самым над пролетариатом возвышается мелкобуржуаз­ный сегмент рабочей аристократии, отделяемый от своей социаль­ной группы пропа­стью матери­ального неравенства и необ­ходимый режиму в каче­стве агента лояль­ности среди лишенных средств производства масс.

      Фашизм объединяет госаппарат и монополистический капитал. Это мо­жет произойти и под видом национа­лизации природных ресур­сов или даже частной промышленности, которые на самом деле лишь переходят под кон­троль бю­рократии. Чиновники, в свою очередь, являются уже сотруд­никами огромного государства-корпорации, управление которым нахо­дится в руках у владельцев крупнейших монополий. Власть приобретает пол­ную автаркию и оконча­тельно выходит из-под контроля населения, поскольку фашизм упраздняет демократические свободы, устанав­ливая самодоста­точную диктатуру пар­тийной элиты. В официозе преобладают на­ционально-религиозные и тради­ционалистские тенденции, провоз­гла­шающие строгую субординацию между раз­личными слоями общества, а также полное подчинение свобод граж­данина интере­сам государства, которое опять же, представляет собой институт чи­новничьей диктатуры. В программе НБП есть фраза: «права и свободы лично­сти уступят свое место интересам на­ции», и далее: «общество будет строиться на началах строгой иерархии и желез­ной дисциплины». Ступенчатая общест­венная иерархия – фунда­ментальный принцип фашизма, который узакони­вает разделе­ние людей на группы, обла­дающие различным право­вым статусом, сегрегируя человеческий род по нацио­нальному, социальному, половому, религиозному или любому другому при­знаку. Национал-большевизм отличен от европейских форм на­цизма тем, что ориен­тирован не только на империали­стическое расширение, но и на радикаль­ный консерватизм – возвращение к нелепой в современ­ных условиях системе феодальной лестницы, что делает его в еще большей степени реакционным уче­нием. По версии НБП, верхушку государственной пирамиды будет занимать присягнувшая на вер­ность вождю Партия, низший уровень ие­рар­хии займут трудящиеся массы, не наделенные ни политическими свободами, ни правом на продукт своего труда, а промежуток ме­жду элитой и «чернью» – прослойка мелкой буржуа­зии, среди которой будет культи­вироваться мировоззрение пат­рио­тизма, ло­яльности и религиозно­сти. Государственный террор против угнетенных масс ста­нет неиз­бежным условием сохранения власти, иначе нацболам не удастся держать в повино­вении низшие сту­пени ие­рархии и сохранять вопиющие расслоение общества, которое окажется более социально контрастным, чем даже при рыночном капитализме. Как видно, здесь наличе­ствуют три основ­ных характерных черты фашизма – империализм (оправданный теорией превос­ход­ства русской цивили­зации), иерархия (неравенство) и тради­циона­лизм (кон­серватизм в области всех сфер общественной жизни). Мировоз­зрение партии – мифологический сборник. Мифы, боль­шую часть которых про­изводят не сами нацболы, а ангажи­рованная общест­венность, – неотъемлемый атрибут постмо­дернистского неофа­шизма, ставшего ответом на крушение в России всех либе­раль­ных про­ектов. Развеем же их:

      НБП не неформаль­ная группи­ровка и, тем более, не революцион­ная партия, а орудие в руках авантюристов с претензиями на безраздельную власть.

      НБП не часть хитроум­ного плана жидо-масонов по развалу России, как заявляют сторон­ники «теории заговоров», а про­явление мутации классового созна­ния в мире спек­такля.

      И все же НБП – это не стихийный проект револю­ционной субкультуры, как думают иные, а контр­проект реак­ции, которая, пробравшись с черного хода, су­мела занять опре­де­ленные высоты в стане радикальных оппозиционеров.

      НБП – один из возмож­ных, хотя и не самый вероятный запасной козырь бур­жуазии, который позво­лит ей сохранить за собой власть перед ли­цом угрозы пролетарской революции, возведя на трон тех радика­лов, которые будут для капита­листов меньшим злом и смо­гут обуз­дать «анар­хические» настроения народа.

      Поскольку в мире глоба­лизации освободи­тельное движение может носить не мене гло­бальный харак­тер, то стано­виться понятным и то, почему национа­лизм станет последним спа­сением для тонущего в потопе миро­вой революции капитализма. Таким образом, если для НБП и есть исто­рическая перспек­тива, то она неотрывно связана с на­следием преж­ней капитали­стической системы общественных отношений, с тира­нической властью меньшинства. Простые труженики же, поддав­шись на НБ– пропаганду и пойдя в хвосте лимо­новщины под ее надуманными лозунгами, после по­беды революции рискуют ока­заться перед необходимостью воевать с новым, окрепшим и еще более свирепым хозяином, чем нынеш­няя либеральная буржуазия. Те­перь по­нятно, почему нацболы избе­гают общения с рабочим классом, ведь на этапе борьбы за власть их основная социальная опора – это, в пер­вую очередь, мелко­буржуаз­ные шовинисты, а во-вторых, так на­зываемые маргиналы – отще­пенцы от разных клас­сов, люмпены. То есть сборище самомнитель­ных неудачников, готовых на все, лишь бы реа­лизовать свой «комплекс бунта». Такие эле­менты составляют большинство НБП. Мотив их политической активности оче­виден – надежда в один прекрасный день, проделав дорогу «из грязи в князи», занять место нынешнего правя­щего класса. Возомнив себя национальной элитой, эти люди не стремятся защитить в борьбе чьи-либо права, кроме своих собст­венных, а их хвален­ный «пассио­нарный всплеск» – не более чем производная от их собствен­ной мании величия. У большинства этих отбросов нет ни малейшей интел­лекту­альной потенции, ее заменяют несвежие продукты и псевдорадикаль­ная брехня лидеров.

      Оправдывая размытость своей классовой аудитории, апологеты на­ционал-большевизма вроде Абеля, Тишина или Лимонова до­пускают антимаркси­стские выпады, попутно обнаруживая свою полную не­компетент­ность в классовом во­просе. Поистине, иногда лучше жевать, чем гово­рить. Так, по их мнению, ленин­ская партия была не пролетар­ской, а, как и НБП – пар­тией деклассиро­ван­ных элементов. Не знаю, стоит ли комментировать эти детские сказки, или сразу от­пра­вить авторов таких выду­мок к соот­ветствующей ли­тературе, дабы те уз­нали, какую роль в дея­тельно­сти РСДРП зани­мали акти­висты из среды промыш­ленного пролета­риата, веду­щие работу по органи­зации рабо­чего класса в класс-революционер, класс – носи­тель дикта­туры. Что же касается интелли­гентского и даже буржу­азного про­исхожде­ния мно­гих революционе­ров, то к маргина­лам их отнести, тем не ме­нее, нельзя, из-за их про­летарских позиций в деле революци­онной прак­тики, ибо суть тут даже не в соци­альном составе партии, а в том, ин­тересы какого класса она выражает. Ни­как не могут наши пла­мен­ные реак­ционеры понять, почему мар­ксизм делает ставку на пролета­риат, кото­рый ка­жется им инертным и аполитичным.

      Воз­можно, так оно и есть, но в отли­чие от нацио­нал-большевизма, собственно большевизм ставит своей зада­чей радикальное продви­жение вперед современ­ных об­щественных отношений – превраще­ние общества в коммуну, где всеобщее ра­венство ста­нет га­рантией всеоб­щей свободы и усло­вием отмирания государ­ства.

      Пролета­риат же, как производитель всех материаль­ных ценностей мира, единст­венный, кто заинтересо­ван в полней­шем ниве­лировании классовых различий и НЕ заинте­ресован в вечном существовании государства как инсти­тута кон­троля, при­чем интерес его в этом вовсе не случай­ный, а напрямую экономи­ческий, порожденный исто­риче­ским прогрессом. Так что насколько бы в определенный момент времени рабочий класс не был далек от ос­вободи­тельного движе­ния, но, не обучив его рево­люционному дей­ствию, не предоставив ему средства для осуществле­ния дикта­туры, направ­ленной на уничто­жение классов, невозможно построить новое обще­ство, которое в действитель­ности будет дос­тойно Рево­люции. Обвиняя мар­ксизм-ленинизм в архаичности, Ли­монов за­бывает о том, что речь идет вовсе не об идеологии в привычном смысле слова, а о методологи­ческом учении, науке обществен­ных механизмов, которая оттачи­валась благо­даря социа­листической практике Ленина, Сталина, Мао, Ходжи и других. Но основное направление, по которому НБП организует свои критиче­ские на­падки на мар­ксистов, это об­вине­ние нас в том, что мы, якобы, апел­ли­руем к абсолютному ра­венству людей. Мол, люди от природы или от бога не равны, из чего сле­дует, что естественное нера­вен­ство требует иерар­хии, а вовсе не уравниловки. Такая аргу­ментация может принадлежать лишь тому, кто если и открывал труды осно­воположников мар­ксизма, то не увидел там ничего, что оставило бы на его девствен­ном мозгу от­печаток мысли.

      Ком­му­низм вовсе не насаждает людям одни и те же шаблоны, он только признает их равными друг перед другом в пра­вах и обязанностях. Дабы чело­век смог реали­зовать себя, раскрыть интеллектуаль­ные и творческие силы, он должен скинуть любые рамки неравенства. Равенство не ограничивает, а ос­вобождает. Ленин же указывал, что под лозун­гом уравнения он подразумевает не более чем уничто­жение клас­сов, исключение возможности для эксплуатации человека челове­ком.

      В общем, всем сторонникам НБП для прочистки мозгов от традиционалистского дерьма на­стоятельно рекомендую познако­миться хотя бы с такими работами, как «Происхождение частной собст­венности, семьи и государ­ства». Ф.Энгельса и «Государство и революция» Ленина. Пере­оценка политиче­ских ориентиров, при усло­вии наличия в че­репной ко­робке серого ве­щества, гарантируется.

ВЫБОРЫ

ЛОХОТРОН В АСТРАХАНИ

      5 декабря 2004 года в Астраханской области прошли выборы губернатора, мэра города и депутатов Городского Совета. Результаты выборов были прогнозируемы и особых неожиданностей не принесли. Губернатором был избран 1-й заместитель Главы администрации области А. Жилкин, занявший этот пост после скоропостижной смерти А. Гужвина.

      Кадровые изменения произошли в руководстве города и составе Горсовета. Зарвавшегося чиновника И. Безрукавникова, проработавшего на посту мэра города два срока подряд, сменил удачливый предприниматель С. Боженов.

      Избирательная кампания отличалась острой предвыборной борьбой, войной компроматов между кандидатами и использованием «чёрных технологий». Кандидаты щедро раздавали своим избирателям обещания и подарки. Словом, выборы прошли как обычно, при достаточно высокой явке избирателей – свыше 50% от общего их числа.

      Анализ результатов выборов приводит к неутешительному выводу: в лице нового губернатора Жилкина люди поддержали буржуазную власть, которая ввергла в нищету большинство астраханцев, душит непомерными тарифами за коммунальные услуги, месяцами задерживает учителям и врачам их и без того нищенскую зарплату. До ужасающего состояния доведены поликлиники и больницы, в которых больные страдают от голода и отсутствия лекарств.

      Многие астраханцы живут в крайней нищете, ютятся в трущобах и сырых подвалах, в то время как представители буржуазии и властной элиты возводят для себя 2-3 этажные особняки.

      И вновь избранный губернатор, и новый мэр владеют большими состояниями и являются собственниками недвижимости и предприятий по всему городу.

      «Сытый голодного не разумеет», – гласит народная мудрость.

      Поэтому было бы наивным полагать, что они станут защищать интересы трудящихся. В новый состав Горсовета также вошли в основном представители буржуазии. В то же время кандидаты от коммунистических партий и движений были отвергнуты избирателями.

      Парадокс: нищие голосуют за богатых. Что заставляет людей голосовать за своих угнетателей?

      На выборах выявилось и такое отвратительное явление, как продажность людей. Были отмечены случаи прямого подкупа избирателей со стороны некоторых кандидатов. Люди с легкостью продают за деньги, за пакет с продуктами или даже за бутылку водки не просто свой голос – свою совет, свою честь, своих детей и внуков.

      Выборы завершены. В городе – передел власти. Люди с азартом обсуждают предстоящие изменения в администрации города. Народ все ещё находится в плену иллюзий, что путём выборов можно что-то изменить, надеется, что с приходом мэра их жизнь станет лучше. Глупое заблуждение!

ГЛАГОЛОМ - ЖЕЧЬ!

ПАМЯТИ КОММУНИСТА

      Эренсто Че Гевара говорил, что настоящий революционер не ждет, когда созреют все необходимые предпосылки для революционной ситуации, а сами делают все, чтобы эти предпосылки созрели как можно быстрее. Однако нужно иметь мужество, чтобы стать революционером – коммунистом в самые тяжелые, самые смутные годы реакции. Таким светлым человеком был и навсегда останется в памяти товарищей 18-летний Анатолий Быков. 1 января 2005 года А. Быков, член Нижегородского отряда РКСМ (б), погиб, проходя военную службу в воинской части г. Краснодара. Анатолий не ставил своей целью избежать службы в Российской армии, напротив, он добровольно приостановил учебу в Нижегородском государственном университете, чтобы пройти службу в ВС РФ. В Российской армии Анатолий находился всего 9 дней, и за это время его успели погубить. Мы уже, наверное, никогда не узнаем, что было причиной его смерти6политические убеждения или «обычное» губительное безнравственное отношение структур Вооруженных сил к рядовым солдатам. Мы знаем, что главная причина смерти Анатолия – система. Московский отряд АКМ выражает соболезнования родным Анатолия, а также всем его товарищам по борьбе.

Смерть имеет скверную привычку
Лучших и отважных забирать.
За мерзавцев и подонков, как обычно,
Честным людям суждено страдать.

      Прощай, товарищ! Ты был верным другом,
      Твоя улыбка озаряла наш нелегкий труд.
      Тебе отчизна не была ненужным звуком,
      Ты был из тех, кто для страны своей живут.

Одной семьей, одной мечтой мы жили,
Сражаясь вместе за рабочий.
Не ожидая горя, счастливы мы были,
Но горе там лишь ходит, где его не ждут.

      Не будет место пустовать в строю.
      Бойцы займут зияющее место…
      Но не забыть улыбку нам твою,
      Тебя, товарищ, будем помнить вечно!

МНЕНИЕ

Плюй в глаза – 
все божья роса…

      С каждым днем все больше и больше поражаешься, с какой наглостью и бесцеремонностью наши власти обманывают свой народ. Удивительно, как они откровенно, издевательски смотрят тебе в глаза прямо с голубого экрана, надсмехаясь над тобой, так как прекрасно знают что и эту очередную утку проглотит обыватель. Но порой они доходят до таких курьезов, что хочется кататься со смеху.

      Так, в очередной раз президент Путин, находясь в Германии на встрече со Шредером, заявил, что-де война в Чечне вот уже три года как закончилась, и точка. И пусть, мол, разные там провокаторы не шумят по поводу несправедливой бойни на Кавказе.

      Сразу же после этого заявления Путина, будто издеваясь над ним и опровергая сказанные им же слова, НТВ дали материал о боевых столкновениях в Грозном, об убитых и раненных, о находке очередного тайника оружия боевиков, и т.п.

      Да, после таких показов, господин Путин, ваши слова претендуют на первый приз какого-нибудь развлекательного конкурса, типа «КВН».

      Война в Чечне, гибель десятков и сотен простых российских солдат, очередные Бесланы, Норд-Осты не закончатся, как бы там не шумели путины и грызловы, как бы ни тешили себя «ура-патриоты, пока по отношению к Чеченской республике не будет реализован ленинский принцип права наций на самоопределение, за что и выступает наша партия. Не понимать этого сегодня может лишь ограниченный умственно обыватель.