Надругательство гастарбайтера над 7-летним ребёнком

   СЕКСУАЛЬНОЕ НАДРУГАТЕЛЬСТВО НАД 7-МИ ЛЕТНИМ РЕБЕНКОМ, - Г.М. -ГАСТРОБАЙТЕРОМ И УРОЖЕНЦЕМ ИЗ УЗБЕКИСТАНА, ПОД ПОКРОВИТЕЛЬСТВОМ ЧИНОВНИКОВ ЮСТИЦИИ КРАСНОДАРА.

   Мой внук Г.И., которому сейчас 8 лет, подвергался сексуальным надругательствам со стороны своего отчима Г.М. Мать ребенка (моя дочь) не может выступать заявителем, так как сотрудники полиции запугали ее отобранием ребенка, в случае, если отчим окажется педофилом. Заявителем по данному делу во всех инстанциях являюсь сама, так как растила внука с 4-х месячного возраста до 7 лет.

   Основанием для моего заявления послужило то, что я вечером 14 июля 2011 г., искупав ребенка перед сном, я обратила внимание на явные следы сексуального надругательства.

   Через 3 дня по приезду в Краснодар, в 20.00, после проливного ливня, Г.М. стал требовать увести внука на стадион, настаивая, чтобы я осталась дома, на что получил отказ, т.к. все улицы были залиты водой. Через две недели по приезду (11-14 июня 2011г.), после купания и жалобы внука на боли, я впервые обнаружила следы сексуального надругательства, но выражены они были не столь ярко, а внук сказал, что упал и стукнулся. В течение первого месяца пребывания в Краснодаре, отчим позволял себе грубые игры с ребенком - щипал так, что все тело малыша было покрыто маленькими синяками. Затем стал избивать так, что на теле оставались следы ладоней, покраснение держалось более получаса, что говорит о силе удара, а у ребенка от боли белели губы, ему становилось плохо с сердцем. Г.М. отказывал ребенку в ужине, ограничивая просьбы накормить его, - одним бананом. Отчим заставлял ребенка кидаться ему на шею, а потом начинал бить.

   Вечером 14 июля 2011 г., искупав ребенка перед сном, я обратила внимание на явные следы сексуального надругательства. Тут же сделала фото и аудиозапись разговора с внуком на диктофон мобильного телефона - описание внуком действий отчима.

   Внук рассказал мне, что отчим его запугивал и угрожал наказанием, если ребенок расскажет об этом маме. От меня Г. М. всячески ограждал внука, не давая нам общаться. Мальчик все время повторял, что отчим нехороший человек и он его ненавидит (аудиофайлы –папка1- ПРЕДИСТОРИЯ), что отчим всех обманывает, но он боится сказать об этом маме, также под угрозой наказания. Рассказывая о случившемся, ребенок стал заикаться, чего ранее не было. Ребенок выражал свою тревогу, что, если я уеду, его могут убить.

   В рассказе внука вырисовывается четкая схема поведения педофила - сначала отчим сжимал пальцами половые органы внука, сильно бил ребенка по половым органам, затем толкал глубоко свои пальцы в задний проход ребенку, после свой половой член, затем сильно бил тапком по ягодицам. При этом грубо запрещал ребенку не смотреть на то, что он делает. Очередное домогательство (15 июля 2011г.) я предотвратила сама, уйдя по делам и вернувшись тут же обратно домой. Я вернулась, дверь мне открыл внук. Проходя по коридору мимо спальни дочери и Г. М. в свою комнату, я увидела Г. М. сидящим на полу, с испуганным лицом, прикрывая свои бедра от меня, пряча их под разложенным диваном. Шорты на ребенке были одеты наспех. Через 10 минут после моего возвращения, Г. М. закрылся в ванной комнате и включил душ. Когда Г.М. был в ванной, внук рассказал мне, что я помешала отчиму, - после того, как я вышла из квартиры, Г. М. приказал ребенку снимать трусики. Внук этого не сделал, крепко держа свои шортики руками. Тогда Г.М. сам сорвал шорты и трусы с ребенка, и вернулась я.

   В Ташкенте я мало что знала о Г. М. и о его семье, его поведение не вызывало тревоги. Но в Краснодаре, при совместном проживании - грубые игры с ребенком, после которых на теле малыша оставались множественные синяки, избиения, странное поведение - укладывался с ребенком в постель и обнимал его, как женщину, на глазах у дочери и у меня; когда внук умывался - вплотную стоял за спиной ребенка и прижимался гениталиями к нему сзади; отказывал в еде; грубо разговаривал с ребенком; на продолжительное время закрывал его в душной комнате и держал в течение 5 часов, под видом подготовки к школе, запрещал ребенку плакать и кричать, когда ребенок просил о помощи; обещал купить ребенку биту, с целью отбиваться от детей, которые могли обидеть; всячески старался взять опеку над ребенком на себя, старался увести из дома внука и лгал, - где он с ребенком находится, при прогулках на улице - не уделял должного внимания, - где находится ребенок и с кем он играет; пугая ребенка, загнал на детскую горку, где малыш, сильно стукнувшись, получил травму ноги, - после чего, от сильного удара о железную перекладину, на ноге появилась припухлость, удар пришелся о кость, что вызывало сильные боли; при выезде на море на один день, в то время, как моя дочь уснула, посадил ребенка на солнцепек, на активное солнце,- малыш сильно «обгорел» и всю ночь не спал, т.к. поднялась температура, - получил сильный ожог - было обгоревшее всё лицо и мочки ушей, что говорит о том, что у ребенка на голове не было головного убора и он мог получить солнечный удар; впоследствии внук мне рассказал, что отчим приказал ему сесть на солнце и запретил одевать кепку. Г.М., не имея постоянного места работы, всячески пытался отстранить меня от присмотра и заботы над внуком, имея свои личные интересы; - настраивал мою дочь против меня, искажая факты того, как на самом деле происходило - все это встревожило меня. Дочь, обманутая Г.М., на мои просьбы и замечания не реагировала, поддерживая интересы сожителя.

   Г.М. пытался запугивать и меня, а получив отпор, стал давить на мою дочь, постоянно настраивая дочь против меня, утверждая, что я и ребенок говорим неправду.

   За полгода до приезда с внуком в Краснодар, дочь приезжала навестить нас в Ташкент. Утверждала, что ее сожитель не работает, живет на ее иждивении, целый день отсутствует непонятно где, хотела порвать свои отношения с Г.М.

   Я не раз отмечала неоправданную агрессию Г.М., резкие движения, неадекватность поступков, жестокое обращение с ребенком, постоянную слежку за мной и ребенком, подслушивание наших разговоров, неоднократно замечала, что он проверял звонки и информацию в моем личном сотовом телефоне. Также ребенок мне рассказывал, что отчим заставлял его рыться в моей сумке, с целью найти деньги.

   Через месяц по приезду в Краснодар, тревожась о происходящем в семье моей дочери, я обратилась в Органы Опеки, но никакой квалифицированной помощи от специалистов не получила. Почти в течение месяца я обращалась к психологу Органов Опеки (ул. Кузнечная 4) – Елене Георгиевне, которая советовала мне не мешать молодым растить ребенка и дать им свободу действий, по возможности часто отлучаться из дома. На все мои рассказы о грубых играх и странном поведении отчима, оставалась безучастной. В тот момент я обошла почти всех специалистов в Органах Опеки с просьбой о помощи, но должного внимания и помощи не получила, каждый отмахивался по каким бы то ни было причинам. Обращалась по телефону доверия в Управление по вопросам семьи и детства тел.277-30-80, круглосуточно 89186795575, тел. Опеки – приемная 251-64-52, 277-30-81, 277-30-85, - некоторые сотрудники, к которым обращалась - Виктория Александровна, Тарасова Оксана Анатольевна.

   Параллельно консультировалась с адвокатом. 14 июля 2011г. поздно вечером, как только обнаружила следы сексуального надругательства, я позвонила к адвокату, которая посоветовала не обращаться пока в полицию, была пятница (14 июля) и она посоветовала дождаться понедельника, сказав, что за три дня насильник ничего не сделает с ребенком.

   15 июля произошла попытка Г.М. вновь совершить сексуальное надругательство, которое я предотвратила (описано выше).

   В воскресенье (17 июля) Г.М. забрал ребенка с собой в магазин. Отсутствовали они более 3-х часов. Зная, что произошло 14 июля, я начала тревожится о внуке и тут же позвонила в дежурную часть.

   Пока группа из дежурной части ехала к нам, вернулся Г.М. с внуком. Увидев внука, я решила все-таки дождаться понедельника и обратиться уже непосредственно в отделение полиции с заявлением. Встретив группу из дежурной части на улице, я отказалась от вызова, обьяснив, что Г.М. привел ребенка домой, - на что они заявили, что сейчас разобьют дверь в квартире, если я не отведу их в квартиру.

   Увидев полицию, Г.М. позвонил моей дочери и она приехала с работы. Внук, в присутствии меня и дочери, рассказал полицейскому - старшему группы, который представился Сергеем, не назвав даже своей фамилии, звания и должности, и не представив мне документов, удостоверяющих его служебные полномочия (Отделение полиции Карасунского округа г. Краснодара) - о том, что делал отчим, Сергею я показала фото, сделанные мною сразу, как только я обнаружила следы сексуального надругательства. Полицейский, выслушав ребенка и посмотрев фото, признал факт совершения преступления, сказав, что ему всё понятно - в устной форме, не зафиксировав на месте показания потерпевшего ребенка, хотя обязан был это сделать, а мои свидетельские показания выслушаны не были. Мне не было предложено составить письменное заявление по факту на месте. Полицейский Сергей никаких документов на месте составлять не стал. Тут же потребовал, чтобы все (я, внук, моя дочь и Г.М.) проехали в Карасунский отдел полиции. При выходе из дома, в полицейской машине вместе оказались мой внук Г.И. и отчим Г.М., что по закону не допустимо,- потерпевший ребенок не должен был ехать с одной машине с подозреваемым. Как обьяснили мне полицейские – в машине для меня места не оказалось и мне предложили ехать в отдел полиции самой. Очевидно, ребенка могли запугать по пути в отделение полиции, т.к. дочь стояла на стороне сожителя. Впоследствии, в отделении Карасунского отдела полиции г. Краснодара, отношение полицейских к происшедшему резко изменилось.

   В Карасунском отделении полиции г.Краснодара, я показала фотографии по факту инспектору по делам несовершеннолетних Татьяне, которая на словах также признала факт преступления. В тот момент, в присутствии инспектора Татьяны ( документы также не были предьявлены, как фамилия Татьяны и в какой должности – не знаю), мой внук сказал мне, что он не поверил маме, которая ему что-то говорила в машине, когда они ехали в отделение полиции. Я спросила внука, - «почему не поверил маме, в чем причина?», на что инспектор Татьяна в резкой форме запретила мне общаться с родным внуком. Была нарушена ст. 13 ч.1 Конвенции ООН по правам ребенка, в которой ребенок имеет право свободно выражать свое мнение и передавать информацию в устной или письменной форме. Затем инспектор отказалась составлять протокол дачи свидетельских показаний ребенка, сославшись на то, что ребенку нет 7-ми лет ( на тот момент внуку было 6 лет 11 месяцев). Хотя, согласно статье 280 УПК РФ, в отделение полиции должен быть вызван педагог для опроса потерпевшего ребенка. Считаю, что в данном случае инспектором был нарушен принцип законности уголовного процесса. А также нарушены статья 12 ч.1 ( не было уделено должного внимания в соответствии с возрастом и зрелостью ребенка) и ст. 19 ч.1 и ч.2 (защита ребенка от всех форм физического и психического насилия, включая сексуальное злоупотребление со стороны родителей и.т.д. – в данном случае – от отчима – ст. 19 ч 1 и с.19 ч 2 ( меры защиты, включающие необходимые процедуры с целью предоставления необходимой поддержки ребенку и лицам, которые о нем заботятся, а также предупреждения и выявления, сообщения, передачи на рассмотрение, расследования и последующих мер в случаях жестокого обращения с ребенком, а также в случае необходимости для возбуждения судебной процедуры).

   Сотрудник полиции, который представился как Дмитрий (отделение полиции Карасунского округа г. Краснодара), также не предъявив свои документы, сначала опросил мою дочь, хотя заявителем была я. После стал опрашивать меня. Полицейский Дмитрий не задал мне ни одного вопроса по факту случившегося, как к заявителю, а сказал, что моя дочь заявила ему, что я ее никогда не понимала, что у нас были плохие отношения,- (отношения между мной и дочерью изменились только с присутствием Г.М. в нашей семье, в течение месяца совместного проживания, который всячески старался их испортить). Дочь 3 года проживала в другом городе, отношения между нами были теплыми и доверительными, этому есть в свидетельство – фото). Устно Дмитрий также сообщил мне, что после моего обращения в органы полиции, моя дочь не пустит меня в квартиру, где она проживает, за то, что я обратилась за помощью в правоохранительные органы и что мою дочь в этом можно понять. После дачи моих показаний, полицейский Дмитрий категорически отказал в проведении срочной судмедэкспертизы, хотя я настаивала на её необходимости. Прочитав, написанные рукой следователя, мои показания, я переспросила, что написано, - из-за неразборчивости почерка, на что полицейский ответил, что сам не прочтет того, что написал. Пользуясь моим шоковым состоянием, полицейский Дмитрий настоял на том, чтобы я подписала то, что было им написано. Со слезами на глазах я просила одного - полностью оградить моего внука от Г.М. на момент проверок, на что полицейский Дмитрий сказал, что он не имеет права задерживать Г.М. более 3-х часов. Г.М. был выпущен через 3 часа и на настоящий момент мальчик уже более 1.5 лет находится в одной квартире с педофилом. Дочь полностью передоверила ребенка своему сожителю, выгнав меня из дома. На все мои попытки поговорить и выслушать мои объяснения дочь ответила отказом.

   В отделении полиции у меня забрали ключи от квартиры, сказав мне, что домой выехали два следователя СК (фамилий и имен не знаю) и инспектор по делам несовершеннолетних Татьяна для того, чтобы произвести следственные действия с целью якобы найти тряпочку, которой три дня назад пользовался Г.М. после насилия над ребенком. Приехав домой, я в течение часа стучалась в квартиру и просила дочь пустить меня, пытаясь объясниться с ней. Дверь мне не открыли. В тот момент в квартире находились два следователя СК и инспектор по делам несовершеннолетних Татьяна, которые не удосужились опросить меня по факту моего заявления. Выйдя из квартиры, сделали вид, что не заметили меня, полностью проигнорировав. Считаю данные действия полицейских насмешкой над всем произошедшим в тот момент, - безразличием к страданиям беззащитного ребенка, глумлением над тревогой и чувствами матери и бабушки. Усматриваю в этом то, что чиновники юстиции сами, запугав мою дочь отобранием ребенка, спровоцировали и усугубили ситуацию, целенаправленно создав сложные отношения между близкими людьми и в семье в целом, дабы отвести внимание от насильника.

   Хочу обратить внимание, что ВСЕ сотрудники Карасунского отделения полиции представлялись мне только по именам, как - будто намеренно скрывая данные о своей личности, в результате,- я не имела и не имею до сих пор возможности даже корректно обжаловать их действия, так как знаю только имена некоторых сотрудников, и даже не уверена сейчас, что они называли мне их настоящие имена. Считаю, таким образом, что сотрудники Карасунского отделения полиции г. Краснодара намеренно создали мне данные затруднения, чем нарушили мои права на обжалование действий конкретных лиц.

   В связи с этим позиция сотрудников правоохранительных органов г. Краснодара крайне непонятна и выходит за рамки общепризнанных этических и моральных устоев общества, чем нарушает мои конституционные права, как человека и матери.

   В СК г. Краснодара (ул. Красноармейская № 22) меня вызвали для дачи показаний 20 июля 2011г. Следователь Подваленко Е.П. переводила разговор в другое русло, поворачивая разговор так, что речь идет о простом избиении, а не о сексуальном надругательстве. Постоянно пыталась сбить меня с толку, запутать, видя, что я находилась в шоковом состоянии, прерывала меня на полуслове. Задавала вопросы, не относящиеся к сущности происходящего. Следователь заявила мне, что ничего страшного нет в том, что отчим бил ребенка по ягодицам, игнорируя тот факт, что отчим это делал после сексуального надругательства. Регистрация моего заявления в СК прошла под числом 18 июля 2011г, что не соответствует действительности,- меня вызвали в СК 20 июля 2011 г.. Подваленко Е.П.отказалась подписать копию моего заявления. Мною были поданы два ходатайства от 21.07.2011 г. и от 22.07.2011г., оба ходатайства завизированы не были. Срочная судебно-медицинская экспертиза по требованию проведена не была ( категорический отказ полицейским Дмитрием 17 июля 2011г.). Психологическая экспертиза ребенку проводилась без моего присутствия, как заявителя, приблизительно через 2 недели после подачи моего заявления. С заключением психолого-психиатрической экспертизы я ознакомлена со слов следователя Подваленко Е. П.. Перед проведением психолого-психиатрической экспертизы, в течение 2-х недель, ребенок оставался на попечении отчима, - это указывает на то, что ребенок мог находиться с насильником один на один. Действия отчима не трудно предположить в следствие выше описанного поведения. Запуганный ребенок был «подготовлен» отчимом перед проведением психолого-психиатрической экспертизы. Будучи на приеме у Подваленко Е.П., я предоставила аудиофайлы разговора с внуком, где он рассказывает о действиях отчима и фото. Задав вопрос Подваленко Е.П. - могут ли предоставленные мною аудиофайлы быть переданы моей дочери и отчиму? – я волновалась, что если аудиофайлы попали бы к отчиму - ребенок однозначно подвергся бы истязаниям отчима. На что Подваленко Е.П. сказала, что при запросе дочери и отчима доказательств, - эти аудиофайлы будут переданы заинтересованной стороне. В данном случае на лицо тот факт, что следователь «способствовала» истязаниям и насилию над ребенком. В разговоре с адвокатом, которая меня консультировала, зная Подваленко Е.П., адвокат сказала мне, что следователь склонна к тому, что ребенок говорит правду, но не может выразить свое мнение, т.к. получила от своих начальников запрет на возбуждение уголовного дела.

   После неудовлетворительного разговора со следователем Подваленко Е.П. , которая заронила во мне сомнения в обьективном рассмотрении дела, заявив мне, что с подобного рода делами она никогда не сталкивалась, - приблизительно через 2 недели, я обратилась в Прокуратуру Карасунского округа. Дежурный следователь, выслушав меня, позвонил к Подваленко Е.П., которая бездоказательно сказала, что я хочу отобрать у матери ребенка. Дежурный следователь отказал мне в принятии моего заявления, сказав, что как только будет ответ проверки из СК Краснодара, только тогда он примет от меня заявление. Далее я обратилась в вышестоящее СК (ул. Красноармейская 4/1 ) к начальнику отдела Хану В.В., который предложил мне рассказать все следователю Акользину М.А. Изначально Акользин М.А., подойдя с пониманием и готовностью обьективно рассматривать дело, после разговора с начальником отдела Ханом В.В., резко изменил отношение ко мне и даже тон разговора, стал уводить разговор от сути дела в сторону, пытаясь заставить меня признаться в своем неприязненном отношении к Г.М., очевидно пытаясь оказать на меня давление угрозой обвинения в клевете, настойчиво требуя от меня признания того, что я хочу посадить Г.М.

   Органы опеки Краснодара во главе с Муниципалитетом Семьи и детства, в результате проверок, вынесли решение, что отчим (который бил малыша так, что у ребенка от боли белели губы и проживал в нашей семье только 2 месяца на тот момент) является самой значимой фигурой для ребенка, а бабушку, т.е. меня, полностью оградить от ребенка, в связи с негативным влиянием на ребенка. Муниципалитет Семьи и детства не сделал никаких ссылок на статьи законов, по которым принял данное решение об ограждении меня от внука. Со мной лично никто из представителей данных организаций по факту моего заявления не встречался, мои показания никто не выслушал, хотя, как указано выше, в течение месяца до обнаружения сексуального надругательства над внуком, я звонила и обращалась в Опеку за помощью.

   Все проверки по факту моего заявления были проведены с нарушением сроков, срочная судмедэкспертиза не была проведена, психолого-психиатрическая экспертиза проведена приблизительно через 2 недели от 17 июля 2011г.- в конце июля. Указываю на то, что при проверке числа могли быть изменены с целью сокрытия достоверных фактов. При проверках по факту моего заявления не были учтены факты:

   1.Внук с 4-х месячного возраста проживал в Узбекистане и находился под моим попечительством и опекой. Отношения с дочерью были доверительными и поэтому документы об опеке не оформлялись по обоюдному согласию между мной и моей дочерью.

   2. Внук не имел на тот момент российского гражданства. Через Посольство РФ в Узбекистане я оформила справку о возвращении моего внука на Родину по Соглашению, присланному моей дочерью. На основании этого документа, в соответствии со статьей 22 Закона Российской Федерации « О порядке выезда из Российской Федерации и вьезда в Российскую Федерацию», моя дочь была согласна с тем, чтобы я приняла на себя ответственность за жизнь и здоровье ее несовершеннолетнего ребенка и принимала все необходимые решения о защите прав и законных интересов ребенка, в том числе по вопросу медицинского вмешательства, в случае возникновения необходимости,- оформленное в Краснодаре. По приезду этот документ был у меня изьят. Из этого следует, что я не чинила препятствий о воссоединении внука с его матерью, т.е. моей дочерью, а наоборот способствовала этому.

   3.С Г.М. в Ташкенте были редкие контакты, знакомство с его родителями скрывалось. 4.Мой внук совместно с Г.М. проживал только 2 месяца.

   5. С 4-х месячного возраста до 7-ми летнего возраста, мой внук воспитывался в окружении женщин – мужчин в нашей семье нет. Поэтому за этот период ребенок не имел представления о роли мужчины и отца, как главы семейства, воспринимал всех друзей дочери, как знакомых, относился ко всем дружелюбно и открыто.

   Из Краснодара мне пришлось выехать вынужденно, т.к. кроме дочери и внука, родственников в Краснодаре не имею. Родившись в России, являясь гражданкой РФ с 1993 г. (имеется документ-подтверждение гражданства), трижды обращалась к начальнику ФМС Центрального округа г. Краснодара Руденко, для продления прописки, с целью находиться в одном городе с внуком до окончания всех проверок. Я поставила в известность Руденко о том, что в тот момент велись проверки по факту моего заявления о сексуальном надругательстве над моим внуком, и что мне необходимо остаться, как свидетелю. При первом обращении Руденко предложила мне пересечь украинскую границу и вернувшись, вновь зарегистрироваться. В следующее мое посещение Руденко категорически отказала мне в дальнейшей регистрации и на словах заявила, что я должна пересечь только узбекскую границу, т.к. прописана в Узбекистане, - в противном случае я буду лишена права въезда на территорию РФ в течение 5-ти лет, хотя абсурд лишать россиянина права пребывания на территории РФ. Предугадываю, что мне намеренно не была продлена прописка и преследовалась одна цель, - чтобы я покинула Краснодар.

   Мой персональный компьютер, который остался среди моих личных вещей в квартире, где проживала дочь, мне отдали за 2 часа до вылета. Компьютер был взломан, были удалены все документы, мои личные фото с дочерью и внуком. Фото свидетельствовали о том, что мои отношения с дочерью и внуком были теплыми и доверительными, где видно мое непосредственное участие в воспитании и моей заботе о внуке в период с 4-х месяцев до почти 7 –ми летнего возраста ребенка. Удаленные фото удалось восстановить. За несколько дней до вылета, адвокат, консультирующая меня, сказала мне, что будет лучше, если я откажусь от своих показаний о сексуальном надругательстве над внуком, - в противном случае, я буду осуждена по статье УПК РФ за клевету на невинного человека, добавив: «Вам это надо? Считайте, что вам просто не повезло, с этой мафией вы одна не справитесь». 25 августа 2011г мне пришлось вылететь в Ташкент под давлением сложившейся ситуации. Внук остался со своей мамой и отчимом Г.М.

   19 декабря 2012г <ms.zor@yandex.com >

   Зорина Марина Сергеевна. +998901680759

   Прислал тов. СерП