Другая истина

   Отныне дело шло уже не о том, правильна или не правильна та или другая теорема, а о том, полезна она для капитала или вредна, удобна или не удобна, согласуется с полицейскими соображениями или нет. Бескорыстное исследование уступает место сражениям наёмных писак, беспристрастные научные изыскания заменяются предвзятой угодливой апологетикой.

   Карл Маркс

   До реставрации капитализма его теперешние учёные апологеты (бывшие преподаватели марксизма-ленинизма) доказывали, что общественное развитие является объективным процессом, т.е. процессом, совершающимся независимо от воли людей. При этом они подчёркивали, что движущей причиной общественного развития, по крайней мере, со времени рабовладельческого общественного строя, является классовая борьба, указывая на то, что, в свою очередь, движущие причины классовой борьбы обусловлены материальными условиями жизни людей, порождаются, в конечном счёте, материальными условиями жизни людей. Но лишь только был реставрирован капитализм, как эти самые люди стали отрицать объективный характер общественного развития, стали объявлять классовую борьбу экстремистским тезисом. Теперь они доказывают, что движущей силой общественного развития является не классовая борьба, порождаемая материальными условиями жизни людей, а «права человека», основанные на «вечных истинах», и что если с реставрацией капитализма общественное развитие российского общества обернулось всеобщей деморализацией, то это только потому, что нынешние правители России не могут проявить политическую волю для того, чтобы заставить россиян соблюдать «права человека». А проявить политическую волю нынешние правители России не могут потому, что «вечные истины», на которых основаны «права человека», просто не познаны надлежащим образом. Не везёт россиянам. Не представился им до сих пор тот счастливый случай, когда бы среди них появился бы тот гениальный человек, который смог бы познать «вечную истину» надлежащим образом и тем самым решил бы вопрос с соблюдением «прав человека» в современной капиталистической России раз и навсегда. Хотя этот гениальный человек мог бы с таким же успехом родиться во времена царя Ивана Грозного и тем самым избавить россиян от обвинений в нарушений «прав человека» со стороны «цивилизованных» стран уже более пяти веков тому назад.

   Но не следует, однако, россиянам впадать в безысходное отчаяние, утешают теперешние учёные апологеты капитализма. Если россиянам не повезло с гениальным человеком, который смог бы познать «вечные истины» надлежащим образом и тем самым решить вопрос с соблюдением «прав человека» в России раз и навсегда, то им повезло с человеком, который познал надлежащим образом «другую истину», которая, правда, имеет ограниченную силу и поэтому решает проблему соблюдения «прав человека» лишь в границах, так называемого, рынка труда. Но большинство россиян, живущих продажей своей рабочей силы, даже их нынешние правители, которые обещают обеспечить всем россиянам «достойную жизнь» в ближайшие десять лет, были бы рады и «другой истине», если бы эта «другая истина» не вызывала бы, мягко говоря, удивление.

   Итак, слушайте и удивляйтесь: «Настала пора развеять стародавний стереотип, что мы, дескать, плохо живём потому, что плохо работаем. Мировая статистика и наш собственный опыт опровергают этот тезис. Пора признать другую истину – мы плохо работаем потому, что плохо живём!» (Д. Львов, академик РАН, «Парламентская Газета», 8 июля 2004 г.).

   Что сказать нам, неакадемикам, по этому поводу?

   Во-первых, реальная действительность со всей очевидностью показывает, что со «стародавним стереотипом и другой истиной» дела в России обстоят как раз наоборот: 20% россиян вообще не работают, но зато живут в богатстве и роскоши, а вот 80% россиян работают с утра до ночи, а всё равно живут в бедности и нищете. Подозрительным здесь является то, что академик Д.Львов, говоря о тех, которые работают, но плохо живут, странным образом, не замечает тех, которые вообще не работают, но зато хорошо живут.

   Во-вторых, поскольку «другая истина» имеет какой-нибудь смысл, она означает: если кто-то трудится, но остаётся жить в бедности, а кто-то не трудится, но живёт в богатстве, то это значит, что тот, кто не трудится, присваивает себе львиную долю продуктов того, кто производит эти продукты своим собственным трудом. Общество может распределять лишь то, что производит.

   Наконец, вместо того, чтобы объяснить, каким образом удаётся тем, кто не трудится, присваивать себе результаты труда тех, кто трудится, - вместо этого этот дюже учёный академик загоняет проблему в замкнутый круг и таким образом превращает её решение в сказку про белого бычка: плохо работаем потому, что плохо живём, а плохо живём потому, что плохо работаем и т.д.

   Впрочем, академик Д. Львов и сам чувствует, правда, смутно, всю нелепость «другой истины». Поэтому, чтобы придать ей кое-какую наукообразность, конкретизирует её арифметическими расчётами и предлагает: во-первых, «повышение средней зарплаты хотя бы до её доли в производительности труда стран Восточной Европы (то есть примерно два раза)…Расчёты показывают: чтобы увеличить среднюю зарплату в два раза достаточно всего на 14% повысить подоходный налог с 20% самых богатых россиян»; во-вторых, «изменить налогообложение добычи природных ископаемых».

   На втором предложении нет смысла останавливаться, ибо это предложение есть спекуляция на тему всем надоевшей природной ренты. Здесь достаточно лишь только сказать: чтобы природная рента принадлежала народу, нужно, чтобы, прежде, сама природа принадлежала народу.

   Первое же предложение требует обстоятельного рассмотрения.

   Итак, академик утверждает, что зарплата является долей в производительности труда и что эту долю можно увеличить волевым решением путём простого манипулирования налоговыми ставками.

   Первая часть этого утверждения составлена безграмотно. Сказать, что зарплата является долей в производительности труда, - это всё равно, что сказать, что Луна, образно говоря, привязанная к Земле всемирным тяготением, является долей Земли. Вторая же часть этого утверждения в теоретическом отношении вообще не состоятельна. Зарплата является экономической категорией; следовательно, её нужно объяснять экономическими категориями, точнее говоря, экономическими законами, которые, в свою очередь, вытекают из общих данных экономических условий, а не выдумывают из головы, как это делает академик Д. Львов.

   Уже простой факт, что рабочий, лишенный средств производства и, в силу этого, вынужденный, за определённую плату, точнее, заработную плату, продавать свою способность к труду – рабочую силу – собственнику средств производства, т.е. капиталисту, - уже один этот простой факт показывает, что рабочая сила является товаром и что, следовательно, заработная плата, которую получает рабочий, есть цена товара рабочей силы. Следовательно, заработная плата определяется теми же экономическими законами, которыми определяется цена всякого другого товара.

   Чем определяется цена товара?

   Цены всех товаров, в том числе и цена товара рабочая сила, непрерывно колеблются; они повышаются и понижаются в зависимости от соотношения между спросом и предложением, в зависимости от того, как складывается конкуренция между покупателями, между продавцами и, наконец, между покупателями и продавцами; но повышения и понижения взаимно покрываются, так что, в общем итоге, товары обмениваются один на другой в соответствии с необходимым для их производства рабочим временем, или, иначе говоря, в соответствии их стоимостью. Короче говоря, цена товара рабочей силы определяется её стоимостью.

   Какова стоимость рабочей силы? Рабочая сила существует в виде живого рабочего, который нуждается в определённой сумме жизненных средств существования как для себя, так и для содержания своей семьи. Таким образом, рабочее время, необходимое для производства этих жизненных средств, и представляет собой стоимость рабочей силы. Допустим, что капиталист оплачивает её понедельно и тем покупает право пользоваться недельным трудом рабочего.

   И вот капиталист, купив рабочую силу рабочего, ставит его на работу. В течение определенного времени рабочий затрачивает то количество труда, которое представлено в его недельной заработной плате. Если мы предположим, что его недельная заработная плата представляет три рабочих дня, то рабочий, начав работу в понедельник, в среду вечером уже возместит капиталисту полную стоимость уплаченной заработной платы. Но прекращает ли он после этого работу? Ни в коем случае. Капиталист купил его недельный труд, и рабочий должен работать ещё три остальных дня недели. Этот прибавочный труд рабочего, труд сверх того времени, которое необходимо для возмещения его заработной платы, есть источник прибавочной стоимости, прибыли, которую присваивает себе капиталист.

   Допущение, будто рабочий в три дня вырабатывает полученную заработную плату и остальные три дня работает на капиталиста даром, является произвольным. Требуется ли ему для возмещения заработной платы именно три дня, или два, или четыре, в данном случае это, конечно, совершенно безразлично и изменяется в зависимости от обстоятельств; но основное заключается в том, что капиталист, наряду с трудом, который он оплачивает, выколачивает также труд, который он не оплачивает, и это – отнюдь не произвольное допущение, ибо в тот самый день, когда капиталист стал бы систематически получать от рабочего лишь столько труда, сколько он ему оплачивает в заработной плате, в этот самый день он закрыл бы своё предприятие, так как в этом случае вся его прибыль пошла бы прахом.

   Таким образом, здесь мы имеем объяснение того, каким образом неработающему капиталисту удаётся присваивать львиную долю результата труда наёмных рабочих. В заработной плате рабочему оплачивается лишь стоимость его рабочей силы, (т.е. стоимость жизненных средств, необходимых для поддержания жизни вообще), которая гораздо меньше, чем та стоимость, которую он создаёт в течение всего рабочего дня; и эта разница, неоплаченная стоимость (прибавочная стоимость), как раз и образует прибыль капиталиста. Или, - что то же самое, - если процесс присвоения капиталистом прибыли свести к рабочему времени, то это будет выглядеть так: рабочий день распадается на две части: части, в течение которой рабочий производит возмещение своей дневной заработной платы, и части, в течение которой он без оплаты, даром, работает на капиталиста.

   Заработная плата, конечно, связана с производительностью труда. Но поскольку с развитием производительности труда, избыток дневного продукта рабочей силы над издержками на неё возрастает, - то, очевидно, что та часть рабочего дня, в течение которой рабочий производит возмещение своей дневной заработной платы, сокращается, а, с другой стороны, та часть рабочего дня, в течение которой рабочему приходится даром отдавать капиталисту свой труд, не получая за это оплаты, удлиняется. И никакими налогообложением, «другой истиной», наконец, политической волей, которыми утешает академик Д. Львов российских рабочих, нельзя отменить этот железно действующий экономический закон капиталистического способа производства.

   Напоследок, несколько слов во избежание возможных недоразумений. В данной статье не ставилась цель дать полное изложение теории прибавочной стоимости К. Маркса. Здесь преследовалась цель показать, что при капитализме развитие производительности труда с необходимостью превращается в мощнейшее орудие эксплуатации рабочих капиталистами, которые, как вампиры, высасывают из рабочих последние соки.

   За рабочий класс!

Рафик Кулиев

29 августа 2004 г.